Zona Incognita

Сейчас она наводила порядок. По замысловатым траекториям настигала сталкеров, стараясь никого не пропустить, и разводила по лепестковым кругам. По дороге, завидев почерневшие растения, нещадно выпалывала их. С Древосилами чёрного окраса справиться было сложней, приходилось лечить, это дерево выкорчевать можно только в паре с подопечным симбионтом. Некоторых сталкеров приходилось вытаскивать из дебрей, в которых они застревали. За некоторыми приходилось далеко ходить, они успевали забрести чуть ли не на другой край замкнутой вселенной... Конечно, все эти хороводы в саду были всего лишь адаптированным отображением истинных энергетических процессов, происходящих в её недрах.

Так ей было удобней. Оставаться человеком, ак-центируясь на внешней, сознательной стороне бытия. Подсознание, как и у всякого разума, функционировало скрытно и обособленно, там шли своим чередом ранее запущенные процессы, управлявшие борьбой за выживание. Им лучше не уделять постоянного внимания сознания, чтобы не оказаться в положении сороконожки, которая вдруг замерла на месте, задумавшись, какой лапой ступить.

Таким образом, внешне она предпочитала по-прежнему выглядеть женщиной. С каждыми условными сутками всё более и более измождённой. Но только не в краткие часы возвращения напарника.

Да, вернётся Нессия, надо будет с ним посоветоваться...

Что будем делать? — спросила у него, когда он вернулся; уже после того, как отдохнул в её объятиях.

Любимый мужчина сидел на плетёном стуле. Рядом на столешнице такого же ротангового столика лежали солнечно-оранжевые апельсины. Ему нравился этот фрукт, и она всегда материализовывала целую корзинку к его возвращению. Каждый раз со страхом ожидая, что ароматным частичкам солнца некому будет порадоваться.

Не дождутся. То же, что и делали. Раз уж ты решила отказаться от соблазнительной идеи всех убить, одной остаться, то...

Легко сказать. Мы с тобой всячески стремимся найти выход из тупика, а Земля тем временем так и норовит нас стереть со своего лика. Ей-то неинтересны все эти философские категории человечества, у неё своё представление о том, кому жить, а кому умереть. Я чувствую, силы мои катастрофически слабеют, как ни стараюсь выдержать напор. Значит, чтобы вновь быть сильной, я просто вынуждена не противиться естеству? Снова начну убивать людей и воровать энергию жизни... Мы жилы рвём и надрываемся, исправляем ошибки прошлого, чтобы вырваться из тьмы и свести жертвы к минимуму, а в идеале вообще научиться жить, не убивая. Но выясняется, что зря... Без убийства не выжить, получается. Норма реальности.

— Да уж, надо стать воистину аномальным, чтобы вырваться из замкнутого круга нормы и никого не убивать, — сказал он тихо. — Но мы ведь не перестанем пробовать, правда? Иначе зачем было начинать этот кровавый кошмар...

И такая неизбывная, смертельная тоска сквозану-ла в этот миг в глазах мужчины, который вынужден убивать, убивать, убивать во имя своей любимой!!!

В этот миг она вдруг поняла, что ещё не совсем человек. Воистину человеком станет лишь в тот миг, когда исчерпает последнюю попытку и будет готова заплатить жизнью за отвоёванное право НЕ убивать. Потому что вопреки всем законам природы оставаться человечным в этом мире — вот настоящая аномалия.

Если станет, тогда и получит награду. Узнает, правда ли.

Глава двадцать первая. Химерические страсти

1

До того холодно, что кажется, эмаль на зубах трескается. Зато воздух чистый-чистый, морозный такой. Голова с непривычки кружится, и настроение не к месту веселое. Зима, как всегда, по традиции, нагрянула неожиданно.

Броня в этой ходке — дело второстепенное. Сейчас ловкость более востребована. Потому и «костюмчик» выбрал, можно сказать, летний. Но хорошим бронежилетом не побрезговал, конечно. Спецназовский «Оберег-7М» с бронепластинами, переплетёнными композитными материалами, надёжно прикрывает тело, хотя и не греет. Топаю по хрустящему снегу, зубами стучу и обдумываю причины неудачной схватки. Под напором огня тварь отступила, но это не более чем тактический ход. Химеры не бегут, поджав хвосты. Кто живой остался после встречи с ними — тот знает.

Гложет то, что не успел воспользоваться специально припасёнными для этой встречи артефактами. Жменя осколков «мёртвого камня», способных остановить её бешеную регенерацию, так и осталась в контейнере на дне рюкзака.

В упор изрешетил гадину из «калаша». Прыгал вокруг неё, как наскипидаренная блоха, три магазина выпустил и, отлетев от удара её лапы в сугроб, напоследок из подствольника одарил. Граната слегка оглушила тварь, и я уж было обрадовался, что всё так славненько получатся — быстро и гладко. Но когда вставил острый серебристый камушек в специальное крепление самопальной «швайки» и пожелал завершить начатое, зверя и след простыл. Вдогонку ему над заснеженными холмами только моё протяжное «Ё-о-о!» и раздалось...