Зона невозврата

Райан приблизился на шаг. Затем еще на один. Рана на ноге Коберна была болезненной, но не настолько, чтобы его из-за нее приканчивать. Даже близко. Мысленно Лок еще раз прокрутил всю хронику этих событий и вздохнул. Лестничные своды всходили над ними зиккуратом. Откуда-то сверху холодно веяло сквозняком. Мысленно Лок вновь перенесся на ту поляну, где Кена Прэйджера, изувечив, заставили наблюдать за казнью его жены и сына.

Для Райана не было вопросом, заслуживает ли Коберн смерти. Безусловно, заслуживает. Вопрос в том, может ли он, Лок, хладнокровно убить человека? Даже такого, как Коберн. Если взять и убить, это было бы переходом границы, за которой уже совсем иные дали. И если эту линию перейти, то возврата уже не будет.

Он сверху вниз взирал на искаженные болью черты Коберна, который корчился сейчас возле его ног. Подумалось о Тае, что беспомощно лежал на пыльном дворе «Пеликан Бэй». О том, как Рипер с Филеасом уже за цвет кожи считали его недочеловеком.

– Видишь ли, – выговорил Коберн, стягивая носок, чтобы лучше рассмотреть свою рану; при этом на щиколотке обнажился миниатюрный окровавленный трилистник. – Бойскаутом ты был, бойскаутом и… В общем, убогого и могила не исправит.

Непонятно даже, скрытый ли символ «Арийского братства» на щиколотке или эта скабрезная, перемешанная с болью ухмылка всколыхнули душу Лока, но что-то в нем явно подвинулось. Медленно-медленно он возвел пистолет так, что тот оказался уставлен Коберну между глаз.

– Скажу тебе то, – произнес он негромко, – что я сказал Риперу на том самолете, когда мы с ним летели из «Пеликан Бэй». Я работаю не на копов, и не в службе маршалов, и не на ФБР. Я частный подрядчик со своим рабочим графиком и отчитываюсь только перед самим собой.

Коберн моргнул, и маска горькой насмешливости на его лице переплавилась в неприкрытый страх.

– Ты не посмеешь, – выговорил он.

Указательный палец Райана с неумолимой плавностью нажал на спуск, и пуля шарахнула Коберну прямо в лицо. Левая рука агента конвульсивно дернулась, шею с головой крутнуло назад, и он растянулся недвижимо.

Гром выстрела многократным эхом разнесся по пустой лестнице, медленно растворяясь. Оставался лишь смутный звон в ушах. А на него наслаивался отдаленный вой сирен, от которого в груди с новой силой заколотилось сердце.

– Надо же, сделал, – одними губами вымолвил Лок и, повернувшись спиной к скрюченному трупу, побрел по лестнице вверх.

Эпилог

Райан и Кэрри рука об руку взошли по ступеням собора Божественной Благодати, из-под сени готического фасада попав в прохладу нефа. Идея визита принадлежала Кэрри, чтобы им перед возвращением домой пройти через некое завершение (Лок был признателен, что она не облекала это в слова).

Последние несколько дней являли собой бесконечную вариацию одного и того же набора вопросов. Ответы Лока изменений не претерпели. Постепенно и при отсутствии энтузиазма публично копаться в грязном белье АТО вопросы эти отпадали, истончаясь до дальних отзвуков, покуда Райан, наконец, не остался лишь в обществе своих собственных мыслей.

В структуру собора был встроен лабиринт из известняка. В отличие от лабиринта, состоящего из ходов и тупиков, этот больше походил на сад расходящихся тропок. Идешь себе до центра, находишься там, сколько тебе нужно, а затем возвращаешься тем же маршрутом.

Высвободив ладонь из руки Райана, Кэрри отступила на шаг назад.

– Ты не хочешь пройтись по нему со мной? – спросил он ее.

Женщина покачала головой.

– Если понадоблюсь, ищи меня вон там, – она кивнула на освещенный люстрами боковой притвор.

Лок, тайком любуясь, смотрел ей вслед. Спокойная, уравновешенная. Самая драгоценная из всех женщин, каких он когда-либо знал. В дни, что минули после тех последних минут наедине с Коберном, она оставляла за Локом право на молчание, давая понять лишь взглядом, лишь нежным прикосновением, что если ему захочется что-нибудь сказать, поделиться, она с радостью выслушает, но ни в коем случае не будет его к этому принуждать. Похоже, Кэрри понимала, что для него нет ничего отрадного в отнятии чьей-то жизни, нет бередящего волнения в металлическом запахе крови, что затопляет ноздри, нет вожделения в нажатии спускового крючка.

Чувствуя себя слегка скованно, Лок ступил в лабиринт и не спеша принялся его обходить. Прошедшая неделя дала ему время поразмыслить о пути, избранном им в жизни, о местах, куда она его заносила, и о том, что лучшего и худшего раскрыла ему она в человеческой натуре.

Даже со всем своим недюжинным опытом он оказался не готов к тому, чтобы стоически воспринять мучительную смерть Кена Прэйджера и его семьи. Ничто не сотрет из его памяти образ Тая, неподвижно лежащего на дворе «Пеликан Бэй». Равно как и мятущиеся огоньки страха в глазах Коберна при виде того, как он медленно нажимает на скобу. Все это он отныне обречен носить в себе, вероятно, до конца жизни.

Дойдя до центра лабиринта, Райан остановился и прикрыл глаза, позволяя всему этому отложиться внутри. А затем тронулся дорожкой, ведущей обратно к исходной точке.