Zona O-XA

   Возникновение этой традиции уходило корнями в далекое прошлое. Шпионы всегда должны были уметь вытягивать информацию в любых условиях и без привлечения внимания окружающих. Для этого необходимо было уметь хорошо и уместно вести разговоры. А в любом деле (особенно в разведке) во главе угла всегда стоит практика. Ну, а где ты найдешь более подходящие условия попрактиковаться, как ни во время застолья. Тут тебе все условия (можно в расслабленном состоянии попробовать любые темы, даже самые запретные и обычно труднодоступные). В таких условиях каждый даже самый косноязычный чувствует себя Цицероном или Сократом!

   Вот и в этот раз, прибыв на новое место работы в резидентуру ГРУ на территории одной из стран Восточной Европы и накрыв в качестве проставления для товарищей по работе стол, Гиров не стал изменять устоявшимся правилам и, когда очередь дошла до него, сказал буквально следующее: – Много говорить пока не хочется.

   Понимаю, что кто-то по этим моим словам сразу вынужден будет составить первое впечатление обо мне и, может быть, уже никогда не захочет его менять, потому как, учитывая специфику нашей работы, и то, что я последний из прибывших…

   При слове «последний» лампочка в крайней слева настольной лампе (а всего ламп было четыре, по количеству столов) с треском перегорела.

– Вот так живет Америка с Европой, ну а у нас все через ж-ж-ж-ж, – бросил Серж – владелец стола, заглядывая под абажур.

   Лампочка моментально стала черной, хотя и не взорвалась полностью.

– Хорошо, хоть, еще не разлетелась, а то бы сейчас салатики приказали долго жить, – оптимистично заметил он.

– Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят, – пропел Зам. ВАТа, намекая на оставшиеся три лампочки.

– Не будем отвлекаться на мелочи, – поставил всех на свои места резидент, – хотя это и не случайно… Не надо было тебе употреблять это слово, – какое, он повторять не стал. Всем и так было понятно.

   Гиров же, как бы ничего не замечая, продолжил: – Так вот, учитывая специфику нашей работы, и то что я прибыл последним (– Этот попался упертый, – подумал резидент.), другой такой возможности поговорить вот так вот, в непринужденной обстановке может просто не случится, поэтому хочу начать с небольшой притчи.

   Ремарка была принята под общие возгласы: – Много текста! Ближе к телу! Что означало: в этом коллективе умеют понимать сказанное с полуслова.

– Пролетая над равниной, огромный орел заметил большую отару овец. Он выбрал самого жирного барана, упал на него камнем, и, пока пастух приходил в себя, поднялся с ним в воздух и полетел. Пастух, опомнившись, выстрелил сразу из двух стволов. Когда дым рассеялся, обезумевший пастух увидел, как орел медленно начинает падать на землю, а баран, как ни в чем не бывало, летит дальше, – закончил Гиров.

– Так за кого пьем? – спросил смуглый, похожий на венгра опер, которого за его усы все звали просто Боцман. – За баранов или за орлов?

– А может, за пастуха или за то, что все-таки попал? – хихикнул Ленин, лысый маленький подполковник.

   Гиров немного подождал (не будет ли каких-либо реплик еще) и продолжил, не замечая шуток товарищей:– А выпить здесь предлагается каждому за свое, кому что ближе. Хочешь, – он, улыбнувшись, глянул на лысого, – пей за пастуха, но лично я предлагаю выпить за то, чтобы в нашем коллективе бараны никогда не летали, а орлы не падали.

– Есть встречное предложение – расширить границы тоста до ГРУ, – сказал молчавший до этого резидент. Он вообще любил наблюдать, как его подчиненные ведут себя, забыв про его присутствие, и старался лишний раз не мешать им чувствовать себя самостоятельными. Несмотря на замечание шефа, все присутствующие поняли, что тост ему пришелся по душе.

– Ну, да пора и честь знать, – сказал он напоследок. – Вы еще пол часика посидите, и тоже расходитесь по одному по своим делам. Завтра полный рабочий день для всех. Александр может день использовать для размещения, – глянул он на Гирова и впервые за весь вечер улыбнулся.

– Есть, – коротко по-военному ответил Гиров, про себя подумав, – без выходных работаем, значит.

   Глава 26

   Этот первый день, а вернее окончание первого рабочего дня в резидентуре, Саня вспомнил именно сейчас потому, что вот уже битых полчаса ВВП объяснял всем больным в палате великое значение и силу слова «последний».

   Здесь сказанное Вовочкой полностью совпадало с позицией Гирова, и ему было очень даже интересно со стороны понаблюдать за тем, как абсолютно незнакомый ему человек говорит, практически, теми же словами, что и он, указывая на неправильность и легкомысленность такого высказывания, как «крайний».

   Разговор ВВП был сосредоточен на одном из больных, по-видимому, в прошлом бывшем вертолетчике. Они, оказывается, тоже выбросили из своего лексикона слово «последний».