Зона особого внимания

Каменев понял, что опять забрел не в ту степь. Чертов пацан! Ничего себе сумасшедший! Да в больнице его просто не раскусили. Вернее, майор не так понял врача. Видимо, в жизни этого парня случаются полосы, когда он – «берсерк», невменяемый (врач пояснил, что означает это слово), а в остальное время он, выходит, вполне нормальный и неглупый парень.

– Нет, ты не арестован. Мы знаем, что Болтянский – тебе знакома эта фамилия? – предал твоего отца и явился, чтобы с ним расправиться. Если ты в перестрелке защищал отца, это необходимая оборона. Следствие будет, конечно, но ты на нем выступишь в качестве свидетеля.

Костя молчал. Взгляд его опять был устремлен в пространство, вопросов майора он больше не слышал или делал вид, что не слышит. Каменев видел: пользы от визита – ноль. Пора было уходить. И тут майор, повинуясь внезапному импульсу, спросил наудачу:

– А тебе не встречался такой человек: возраст немного постарше меня, но крепкий, рост тоже, как у меня, без брюшка, глаза светло-серые, зрачок почти черный, волосы русые, с сединой, зачес назад, залысины, нос прямой, правая ноздря чуть порвана, усов и бороды нет, хотя ему ничего не стоит загримироваться. Одевается аккуратно, обычно – темный костюм, белая рубашка, неяркий галстук. Между прочим, отставной полковник ФСБ.

Взгляд Кости опять стал осмысленным. Он, не отрываясь, смотрел на Каменева, но по-прежнему молчал. «Вроде теплеет», – подумал майор, еще не веря в удачу, и продолжал с воодушевлением:

– С ним вместе мог быть его ближайший помощник, человек среднего роста, плотный, широкоплечий, короткая стрижка, волосы темные, рот несимметричный, нос широкий, особенно в переносице, лицо широкое, брови густые, темные, немногословен… А?

Костя молчал, но взгляд стал еще напряженней. «Ну не молчи же, говори, ведь ясно, что ты с ними пересекался…» Майор, гипнотизируя Костю взглядом, почувствовал вдруг, что вспотел, хотя в палате было прохладно.

В голове у Кости был сумбур, но звона в ушах не слышалось, ничего похожего на знакомое состояние неудержимой ярости не возникало. Рано или поздно все равно станет ясно, что никакой он не свидетель, все до одного трупы в особняке, кроме отца, на нем. Фээсбэшники приедут сюда с минуты на минуту, и что? Какой смысл молчать? Ему не выкрутиться, да и надо ли… Жить дальше у Кости большого желания не было, а майор Косте почему-то нравился куда больше фээсбэшников и этих липовых представителей «Союза ветеранов», оказавшихся, как и его отец… Эх, отец, отец…

– Этот, по-вашему, отставной полковник ФСБ снял меня вчера утром с электрички в Москве, – начал Костя тусклым голосом. – Он был во главе патруля, чернявый тоже там был, и один милиционер. Четко сказали, что они – ФСБ, и не какие не отставные… – Костя говорил устало, без деталей, но и не искажая сути, только о Марине не сказал ничего.

Майор чуть не скрипел зубами, ну сволочи, ну мастера, везде поспели, и как же чисто сработали… Второй раунд тоже, выходит, за ними. Костя как свидетель теперь неоценим. Почему же он еще жив? Ясно почему: в планах Балашова и его своры Костю наверняка должен был прикончить Болт, после чего он – глава Центральной ОПГ, ему подчиняется поредевшая, но мощная банда, а сам он – марионетка Балашова! Гениально!

И сорвал этот великолепно срежиссированный спектакль Маршал, прояснивший одурманенные Костины мозги своими последними словами… Вот уж действительно последнее слово Маршала…

Сейчас Балашов и его свора снова на тропе войны: Болт не позвонил, не доложил о выполнении задания, наверняка они уже знают, что он мертв, а Костя жив-здоров, и идут по его следу. А может, они уже за дверью… Майор похолодел и медленным движением расстегнул кобуру.

Костя умолк, ему не надо было объяснять, что означает это жест. Сейчас майор влепит ему пулю в лоб – и конец. Ну и пусть, и слава богу…

Майор понял, почему Костя вдруг замолчал.

– Парень, за тобой сейчас идет такая охота, что хоть вызывай ваш воздушно-десантный и занимай круговую оборону. Они, твои фээсбэшники, могут прийти за твоей головой в любую минуту. Болт – пешка в их игре, он был простым исполнителем, и тебе подложили сумку с оружием совсем не случайно: ты тоже был слепым орудием в их руках, пока не услышал слова отца… Тебя провоцировали на убийство отца, а потом Болт должен был тебя убрать – и все они чисты: перед милицией, перед московским преступным миром и даже перед остальной братвой группировки – все свалили бы на тебя, а Болтянский стал бы героем. Но ты их планы поломал.

Костя хотел что-то сказать, однако майор его прервал.

– Погоди. – Каменев внимательно оглядел палату. – Так, перебирайся сюда, на эту койку, здесь тебя не достанут ни из окна, ни из двери.

Еще многого не понимая, Костя опять ощутил себя в своей стихии. Голова работала четко, как никогда. Он быстро занял позицию, указанную майором, тот пересел к нему на кровать.