Зона отчуждения

…Дорохов, чей «Хоплит» стоял среди редколесья, глубоко вогнав в податливую почву два гидравлических упора, предназначенных для дополнительной устойчивости при стрельбе, поднял торс своей машины, задирая рубку к небесам. Пока боевой компьютер сопровождал низко летящие цели, поворачивая стволы спаренной зенитной установки синхронно с движением звена «Гепардов», он, включив максимальное оптическое увеличение, до рези в глазах вглядывался в лазурные небеса, на которых не было ни единого облачка…

Минуты текли, как вечность.

Изматывающий нервы рев, томительное ожидание, смерть, несущаяся над головами в виде хищных горбоносых космических истребителей… Нет ни ощущения плеча друга, ни настоящего боевого единения, — слишком протяженным для одиннадцати серв-машин оказался занятый ими периметр круговой обороны. Деревья и расстояние скрывали отдельные боевые единицы друг от друга, и каждый понимал, что после приказа «Огонь!» ему придется действовать в одиночку…

Дерзость, граничащая с самоубийством, тонкий расчет, стоящий на зыбкой грани, — в любой момент Горнев может потребовать доклад не от капитана Хански, а от пилотов отдельных серв-машин, и тогда обман мгновенно раскроется…

Жара стояла невыносимая.

Небо казалось обжигающе-ярким, горячечный диск солнца завяз в зените, и глаза слезились от напряжения…

…Вот они!

Дорохову показалось, что с глаз внезапно сорвали мутную пелену. Разом заработали все системы оперативного слежения, и одновременно с визуальным контактом на тактический монитор начали поступать данные о составе снижающейся орбитальной группировки.

Четыре крейсера осуществляли автономный маневр, снижаясь с интервалом в тысячу километров, — на приборах оптического увеличения это выглядело как четыре ослепительных рукотворных солнца, выстроившихся «лесенкой». Они медленно опускались вниз; чуткие приборы серв-машины уже ухватили их своими датчиками, и теперь можно было с уверенностью судить о том, насколько глубоко вошли крейсеры в атмосферу Кьюига.

«Рано… пока еще рано…» — мысленно повторял про себя Дорохов.

…Вадим на своих мониторах видел то же самое.

Бортовой компьютер его «Фалангера» быстро проанализировал все параметры спуска эскадры и выдал на суммирующий дисплей конечный результат вычислений.

Семьдесят две секунды до той гипотетической «точки невозвращения», откуда верхнему звену построенной крейсерами «лесенки» уже не хватит ресурса, чтобы вскарабкаться назад, в зону низких орбит.

К этому времени нижний крейсер окажется на высоте двадцати километров над районом стартопосадочных полей.

Приемлемый результат. Вадим был хорошо осведомлен о том, что при такой схеме посадки бортовые орудийно-ракетные и лазерные комплексы громоздких кораблей находятся в свернутом положении, — все, что могло быть убрано за бронеплиты брони, втянуто сейчас крейсерами внутрь, они немы, слепы и глухи, до определенной степени, конечно, и главную угрозу представляют сейчас барражирующие над лесополосой космические истребители…

Он посмотрел на показания приборов и коснулся сенсора на панели связи.

В эфир ушел короткий сигнал, не несущий внятной информации, — это был условный знак двум оставшимся в пятистах километрах отсюда шаттлам.

Напряжение росло, казалось, что его нервы не выдержат, — подсознательно каждому пилоту хотелось, чтобы скорее настал миг, когда все вокруг взорвется в коротком боестолкновении титанических машин…

Сдавленный писк вариатора целей заставил Вадима переключить внимание на радар.

Опережая крейсеры, к стартопосадочным полям космопорта снижались шесть рассредоточившихся в круговое построение меток.

«Статус: Определение цели», — высветил монитор.

Десантно-штурмовые модули!..

Спина Вадима похолодела. Горнев оказался намного предусмотрительнее, чем ожидал Нечаев. Генерал явно перестраховывался, и не зря…

Палец Вадима коснулся сенсора переключения каналов связи.

Теперь уже все равно. Точка невозвращения четвертого крейсера будет пройдена через пятнадцать секунд, дальше тянуть просто невозможно, учитывая, насколько усугубили ситуацию стремительно снижающиеся штурмовые корабли.

— Дима, держи истребители! — произнес он, одновременно разворачивая торс своей серв-машины на новую цель. — Тяжелые, — это был позывной всех «Фалангеров», — по кораблям поддержки… ОГОНЬ!

* * *

Звено космических истребителей неслось, накатываясь на позицию затаившихся среди лесополосы «Хоплитов».

Деревья, кроны которых гнул и трепал поднятый барражированием тяжелых машин ветер, внезапно содрогнулись, — их встряхнуло так, что на землю посыпались листья и обломанные ветки, и одновременно с этим из-под защиты темно-зеленой листвы ударили зенитные установки серв-машин.