Зона отчуждения

Оно никак не хотело приживаться внутри, находить свое место среди жизненных понятий, и Дима в этот страшный для него миг окончательного прозрения смог осознать только один непреложный факт — она пришла и уже не уйдет… Как бы страстно он ни желал проснуться — это был не сон, не кошмар из мира грез, а реальность, которая вскоре станет буднями, обыденностью, если, конечно, ему самому повезет выжить…

Сколько раз за последние часы ему казалось, что иссякло все: и физические силы, и мужество, и желание жить, но нет, откуда-то брались энергия и упрямство, чтобы сделать очередной шаг…

Вот и сейчас…

Ему нужно было поднять голову, чтобы посмотреть вдоль корпуса «Иглы», увидеть остальные блистеры этого борта… и он поднял взгляд, скользнул им по обшивке корабля, где вместо огневых точек виднелись оплавленные язвы да кружили, бесшумно скребя по керамлиту брони, какие-то неразличимые издалека фрагменты не то тел, не то орудий…

Дима смотрел на эту картину, его взгляд холодел и ожесточался одновременно, он не мог видеть себя со стороны, как не осознавал, что в эти минуты его волосы под гермошлемом стали седыми…

* * *

— Дейв, ты меня слышишь?

— Да, сэр!

— Называй меня по имени.

— Хорошо, Дима.

— Ты заделал пробоину?

— Заканчиваю. Осталось немного.

— Еще утечки есть?

— Я не успел проверить. Ремонтные роботы из резерва корабля сейчас работают в ходовой рубке и двигательных секциях, устраняя неисправности. Думаю, что утечками можно заняться позже.

— Хорошо, как закончишь с дырой, перебирайся на правый борт. Возьми себе в подчинение пару сварочных роботов, пусть освободят аварийные шлюзы от остатков уничтоженных блистеров.

— Я понял.

«Игла» оживала, медленно, но верно.

В центральном коридоре заработали генераторы искусственной силы тяжести. Из зарешеченных щелей под потолком вырывались зримые струи пересыщенного водяными парами воздуха, температура в загерметизированных отсеках поднималась благодаря включившимся в работу резервным системам жизнеобеспечения.

Войдя в рубку, Дмитрий увидел совершенно иную картину, нем ожидал. Узкая, похожая на разрез хирургического скальпеля пробоина была заделана, с куполообразного свода в некоторых местах, словно сосульки, свисали потеки застывшей герметизирующей пены, большинство приборов работало, и лишь один, к счастью, не главный, а вспомогательный пульт управления был безнадежно испорчен. Луч лазера буквально раскроил компьютерный терминал на две половины.

Покосившись на оплавленную борозду, которая шла в полуметре от его кресла, Дима занял свое место за главным пульсом управления «Иглы».

Судя по сигналам, бортовой компьютер уже включился в работу: шла тестовая проверка систем управления. Данные на мониторах свидетельствовали, что двигательные секции и отсек гипердрайва не пострадали. Основной удар истребителей пришелся на зримые точки сопротивления и на хорошо различимый купол рубки управления. Логика тех подонков, что атаковали транспорт с беззащитными людьми, была проста. Они уничтожили блистеры, разворотили главный пост управления и ринулись в атаку на остальные корабли конвоя.

Дима заметил, что его руки дрожат, когда он потянулся к переключателям пульта, чтобы активировать резервную подсистему обзора и связанный с ней тактический монитор.

В первый момент, когда осветились расположенные непосредственно над пультом управления экраны, он не смог адекватно оценить картину, которую ему предлагала бесстрастная электроника.

Ближний космос был буквально забит обломками. «Иглу» от столкновений с ним спасало лишь то, что корабль неподвижно висел в пространстве, а сами обломки имели небольшие кинетические энергии и медленно образовывали нечто вроде водоворота, — какая-то сила заставила их медленно двигаться по кругу…

Несколько минут Дорохов разбирался в потоке поступающих данных, пока не понял, что на его глазах происходит образование совершенно новой формации небесных тел. Страшное, жестокое, сюрреалистическое произведение человеческих рук, которое теперь подчинялось законам небесной механики. В центре коловращения массы обломков находился огромный, обладающий внушительной массой крейсер Земного Альянса. Его корпус был разворочен взрывами, обшивка стояла дыбом, ее рваные куски торчали во все стороны перпендикулярно корпусу. Видимо, в крейсер врезался один из начиненных взрывчаткой кораблей-самоубийц…

За три часа, в течение которых Дима собирал выживших на борту «Иглы», этот корабль стал центром тяготения для огромного поля обломков.

Попеременно бросая взгляд то на экраны умножителей, то на тактический монитор, куда бортовой компьютер проецировал электронную версию происходящего, Дорохов заметил среди плывущих в космосе обломков еще один большой темный контур, который поначалу показался ему бесформенной глыбой, но системы опознавания быстро рассеяли данное заблуждение. Это была «Европа» — мертвый, изуродованный до полной неузнаваемости корабль, принявший на себя первый удар сонмища атакующих конвой истребителей.