Зона отдыха

– Серёга! Друг! Кобель у меня, кобелек! Щеночек еще! Маинький! Сам чёренький, лапки беинькие! А понятливый! Нассыт посреди комнаты и морду воротит. Воротит, Серёга! А Кланька-то ногой его, ногой… Ты ба, говорю, валенок надевала, что ж ты его сапогом пхаишь? Он жа маинький, Серёга! А пузцо мягонькое, тёпленькое… Придешь с морозу – руки хорошо греть. Да я тебя, говорю, сука, первее его из дома выкину...

– Ладно, Васёк, я побёг.

– Беги, Серёга, беги.

Только станок врубил – еще один идет.

– Здорово, Васёк.

– Здорово, Иван.

– Ты что, Васёк, собаку завел?

– Ванюша! Милый ты мой! Щеночек у меня! Щеночек маинький! А лаить! Всю ночь лаить! Спать не дает, Ванюша, ну нисколечки...

Тут уж мы грохнули разом. В двадцать глоток. Сил нету терпеть!

Обернулся:

– Вы чаво?

– Чаво, чаво – ничаво.

Обиделся:

– Вот я вам лбы-то отщелкаю.

– Ладно, Васёк, не лупись. Время к обеду, пошли выпьем.

– А есть?

– Найдётся.

Выпили мы с ним спирту технического. По стакану на брата. Хохотальник разинул, морда довольная – запел, застонал:

– Ребяты! Володя! Коля! Серёга! Иван! Щеночек у меня! Маинький! Пузцо мягонькое, сытенькое... Почешешь – он лаить. Он у меня баском лаить, ребяты...

Тьфу ты! Надоел, чёрт косоротый! Раскачали на свою голову. Мы бежать, а он следом:

– Ребяты! Вы чаво?

– Чаво, чаво... Чтоб ты сгорел, вот чаво!

И в курилку – анекдоты травить. Пока обед не кончился.

Я начинаю:

– Плывет крейсер по морю. Крейсер или линкор – это без разницы. Капитан глядит: торпеда на них прёт. Всё. Конец. Накрылись половым органом. Зовет боцмана: "Торпеду видишь?" "Вижу". "Чуешь, к чему идет?" "Чую". "Беги на корму, матросиков развесели. Чтоб помирали без скуки". Пошел боцман на корму, в дудку загудел. Прискакали матросики, а он ширинку расстегнул, мотовило из штанов вывалил, стоит – помахивает. "Матросики, хохму хотите?" "Хотим!" – орут матросики. "Вот я до десяти досчитаю, мотовилом по корме дерябну – крейсер напополам". "Давай! – орут матросики. – Бей, боцман! Бей шибче, пока не заржавело!" Досчитал он до десяти, шарах мотовилом по палубе! Крейсер напополам, команда на дно!.. Выплыл боцман, а рядом капитан булькает, воду из ушей пускает. "Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие. Торпеда-то рядом прошла!.."

Все ржут, а Полуторка и не улыбнётся. Глаз сощурил и говорит:

– Ты чаво врёшь-то? Чаво врешь? Разве мотовилом крейсер переломишь?

– А то нет? – говорю.

– А то да? Я на флоте служил, я это дело знаю. Шлюпку – ее переломишь, она деревянная, а крейсер – никак, крейсер – он жа железный... Понимать надо, дура!

Мы – в рёв! Мы – в стон! Мы – по курилке ползать!..

А он:

– Ребяты, вы чаво?

– Чаво, чаво – ничаво... Проехало!

Друг мой!

Мой наивный, доверчивый друг!

Вот тебе мой совет.

Если ты веришь всем, а тебе не верит никто;

если ты любишь всех, а тебя не любит никто;

если ты готов обнять весь мир, но мир не желает обнять тебя, –

в зону отдыха, мой друг, в зону отдыха!

Друг мой!

Мой удивительный, неповторимый друг!

Вот тебе еще совет.

Если ты снисходишь порой до мира, но мир не желает снисходить до тебя;

если ты изрекаешь удивительные истины, но мир пропускает их мимо ушей;

если ты несешь миру свет, а мир зажмуривает в ответ глаза;

если ты давно уже согласен на всеобщее признание, а признание почему-то запаздывает, –

в зону отдыха, мой друг, в зону отдыха!

Друг мой!

Мой терпеливый, многострадальный друг!

Вот тебе последний совет.

Если ты устал, мой друг, или от тебя устали;

если ты кидаешься на всех с кулаками, или все кидаются на тебя;

если тебе невмоготу больше с ними, а им невмоготу с тобой, –

в зону отдыха, мой друг, в зону отдыха!

Дай поскорее руку: будем попутчиками!

Доверься мне: я знаю куда!

Ехать нам с тобой недолго, мой друг. Ехать нам – не соскучишься. Мы помчимся прочь, поскорее из этого города. По Дмитровскому шоссе. За кольцевую дорогу. Через поселок "Северный". Поворот направо, на табличку "Пансионат".

Только не торопись с выводами, мой друг! Не торопись, друг, с выводами!

И пейзаж будет поначалу не ахти какой, и строения убогие по сторонам, и небо провисшее, и тоска пригнувшая, но обещанием, надеждой, слабым намеком на лучшее встанут у дороги трафареты-утешения: "Зона отдыха Тимирязевского района", "Зона отдыха Тимирязевского района", "Зона отдыха…"

Потерпи немного, мой друг! Самую потерпи малость!

Мы доедем до зеленой ограды. Мы свернем налево. Уткнемся в сплошной забор с будкой. Поворотная площадка. Тупик. Дальше ехать некуда.

А дальше нам и не надо.

Ты дома, мой друг! Ты здесь почти как дома!

Зона отдыха ждет тебя.

Заходи!

Вот тебе помои – умойся.

Вот тебе онучи – утрися.

Вот тебе лопата – помолися.

Вот тебе кирпичик – подавися.

Друг мой!

Мой бледный, взволнованный друг!

Что же ты встал на пороге? Что нерешительно топчешься на крыльце, боязливо оглядываешь непробиваемый забор-великан, толстые доски встык, без щелей, хмурые вышки по углам, бельма прожекторов?

Не обращай внимания, мой друг. Ведь это бутафория. Бутафория – и только.