Зона: перезагрузка. Создатель чудовищ

Снова туман, тени и крики. И мальчик зовет. Позовите ему папу и маму, видите ли! Дьявол, да как это сделать-то?! У Ари нет ни толики сочувствия к страданиям неведомого пацана. Все, чего ей хочется, – это чтобы он заткнулся. Если для этого придется ему помочь – пусть так. Вот только она ничего не знает, лежит где-то беспомощная в мире кошмаров и странных видений, часть ее тела терзает боль, а второй словно и нет вовсе… Когда в очередной раз звучат мольбы мальчишки насчет родителей и появляются их расплывчатые силуэты, Ари пытается присмотреться, чтобы разглядеть их, но образы тут же будто штормовой волной смывает. Похоже, парня держат в ментальном заточении, а он пытается вырваться. Но все, на что его хватает, – безадресные сигналы SOS ближнего действия. А те, кто может ему помочь, очевидно, далеко, не докричаться. Хм-м… пацан-то и сам, похоже, не промах, а уж тот, кто его заточил, – и подавно. По-хорошему, не связываться бы – целее будешь. Но сколько еще можно терпеть крики мальчишки?! Ари кажется, что еще немного – и она сойдет с ума. Как будто у нее и без того мало проблем: рана, физическая немощь и еще… Еще она застряла здесь, в мире грез, не в силах вернуться в реальность. Да, здесь она видит, слышит и чувствует больше, но сейчас ей хочется уже выпасть в глубокий отруб и не воспринимать ничего вообще.

Но какой там отруб?! Наоборот, ее сознание вовлекается в происходящее, и сразу возникает куча вопросов. Кто этот пацан, кто его заточил внутри его разума, что это за зеленый туман и вообще – что творится на этом проклятом острове?! Вот зачем она все это узнала, если не в состоянии даже просто найти ответы, а тем более – хоть что-то сделать.

Так, стоп! Но есть ведь тот отживший, который ее зачем-то спас. Возможно, что-нибудь сможет сделать он? Или хотя бы узнать, а? Только как с ним поговорить, если она не может вернуться в физическую реальность? Кричать, как тот мальчишка? Только ведь отжившие все равно что бревна в плане особого восприятия – слепы и глухи. Фиг докричишься…

Так, а это еще что? Холод усиливается, только это уже не физическое ощущение, а ментальное. Что-то приближается. Холодное, враждебное… Туман! Ари взмывает сознанием в воздух и видит всю картину сверху. Вечер, штормовое море, одинокий маяк на каменном мысу. И туман. Та самая зеленая непроглядная мгла не спеша накатывается на маяк, чтобы пожрать его и всех, кто в нем… Ох, это ведь значит, что и ее в том числе! Ари не имела ни малейшего понятия о природе этой мглы, правда, надеялась, что ей как Измененной, да еще со способностью глушения, она не сможет причинить вред, но уверенности в этом все же не было. А потом… как же отживший, который ее спас? Он-то стопроцентно уязвим, Ари же сейчас совершенно беспомощна и во всем от него зависит. Что с ней будет, если зеленая хмарь пожрет ее спасителя? На Ари накатила паника, сменившаяся жуткими ощущениями бессилия и отчаяния при виде неотвратимо надвигающейся волны тумана. Нет! Нет, только не это!

* * *

Игорь Бахтин нервничал. Он только что в очередной раз проверил прожектор, хотя делал это всего лишь полчаса назад. С прожектором все было в порядке, и этот факт оказался единственным приятным исключением на общем мрачном фоне, так как больше порядка не было ни в чем. Штормило. Молчало радио, телевизор, молчал даже спутниковый телефон, чего с ним отродясь не случалось…

А тут еще и загадочная раненая женщина с парализованными ногами, которую Игорь спас от верной гибели, вытащив из бурного моря. Как она там оказалась? Ни о каких кораблекрушениях в последние дни слышно не было, а шторм… Ну, так себе шторм вообще-то, баллов пять, не больше, – он разве что для моторки или катера опасен, но не для серьезного судна. Но состояние ее было просто ужасное. Ее в больницу надо, причем даже не в Курильск, а на материк. Как минимум в Хабаровск, а лучше вообще в Москву. Что он, Игорь Бахтин, смотритель маяка с курсами оказания первой помощи за плечами, может сделать в этом случае? И почему она так запаниковала при слове «больница»? Чего боится? В розыске, что ли? А если она без квалифицированной медпомощи умрет или до конца жизни будет приговорена к инвалидной коляске?