Зона поражения

— Кто там еще? Глянь-ка! — попросил Головин.

— Огласите, пожалуйста, весь список, — поддержали его с дальнего полутемного конца автобуса. И это было не праздное любопытство…

— Свет зажги, — попросил Виноградов водителя.

— Спасибо, — кивнул, шелестя документами, опер. — Итак! Елкин… Рогов… Голицын… Это «поволжские».

— Знаем!

— Рогов — не тот случайно, что в зоновском спецназе раньше служил?

— Нет, это его брат, старший — Виктор… Далее — некто Ким Валерий Игоревич!

— Валерка? Боксер, чемпион России? — поднял брови Головин.

— Ага… Знакомы?

— Разумеется. — Капитан кивнул, а Тушин не преминул сделать загадочное лицо давно о чем-то подозревающего человека.

Последние две фамилии, озвученные представителем криминальной милиции, собравшимся ничего не говорили — что-то кавказское, не запоминающееся.

— Не из Питера?

— Да, приезжие… — Оперуполномоченный назвал окраинную республику в горах, где уже не первый год полыхала кровавая междоусобица. — Гости нашего города.

— Культурный отдых!

— Тур-рысты…

— Тише! — осадил не в меру расслабившихся подчиненных Головин. — Думаете — они?

— Вроде некому больше… Мы связались с Линейным пунктом на острове. Милиционер сказал, что «Чернышевский» утром пришел как обычно. Основной народ на экскурсию двинулся, а кто не мог после перепоя — отлеживался по каютам…

— Тоже мне, удовольствие, — поморщился Тушин и был совершенно прав.

— Заявлений от экипажа никаких не поступало, отошли по расписанию.

— Значит, ничего необычного…

— Какое там! Обычное дело — пьяные рейсы, публика соответствующая, — подал опять голос представитель пароходства. — Там в сезон по пять-шесть теплоходов одновременно швартуются, сейчас, конечно, меньше, но…

— Кстати, а на других судах все в порядке?

— Да, слава Богу! «Космонавт Иващенко» возвращается, потом «Байкал» — а «Новиков-Прибой» уже в Неву вошел… У них нормально, в пределах.

— У меня, собственно, больше ничего, — сверился с записями оперативник. — Задача ясна?

— Да вроде бы… Взять пиратское судно на абордаж, заковать мятежников в кандалы — а прекрасных пленниц, наоборот, отпустить на волю. Так?

— В общих чертах. Подробности — вот, представитель потерпевшей стороны расскажет.

Толстяк встал — и бронзовое шитье на погонах его мятого кителя сверкнуло под лампами автобусного салона неожиданно ярко.

— Товарищи! Времени очень мало…

Откуда-то появилась карта южной части Ладожского озера — речник держал ее так, чтобы всем было видно.

— По последним данным «Писатель Чернышевский» сейчас приблизительно здесь. А вот эта линия — берег! Мы не знаем, что творится на мостике, где капитан, где штурмана. Что вообще с командой — неизвестно. А тут начинается очень интенсивное судоходство, сложная навигационная обстановка, да и с погодой… Словом, пока ситуация не прояснится, в Неву теплоход пускать нельзя. Ясно?

— Ясно! А как же он сейчас-то плывет?

— Он не плывет, — поморщился толстяк. Но в тонкости профессиональной терминологии вдаваться посчитал излишним: — Судя по всему, на авторулевом. На открытой воде это еще куда ни шло, но…

— Ясно. Сколько у нас времени?

— Очень мало! — выдохнул самое наболевшее речник. Чувствовалось, что он даже в этом сомневается.

— Все? — Тушин сделал движение, чтобы встать. — Поехали!

— На чем? Катеров-то еще нет! — рявкнул оперативник.

— Дальше! — не обращая внимания на подполковника попросил продолжать Головин.

— Вот это — схема «Чернышевского». Упрощенная… — Карту сменил стандартный, сорванный, видимо, со стены диспетчерской плакатик. — Всем видно?

Толстяк умел объяснять, поэтому очень скоро участники операции вполне сносно представили себе устройство двухпалубного теплохода: кормовой ресторан, каюты, машинное отделение, даже крохотная судовая сауна.

— Это мостик?

— Да. Здесь — капитанский «люкс» и радиорубка. Медпункт…

В салон просунулась голова в фуражке:

— Вы, что ли, наряд с базы катеров ждете?

— Ну!

— Так вот — это мы…

Планы — основной и резервный, расстановку и распределение людей пришлось согласовывать еще на берегу: катеров оказалось три, по пути все равно ничего бы не вышло. Вместо Тушина, который сразу же ускакал куда-то докладывать, рядом с Владимиром Александровичем тяжело плюхнулся речник-инструктор:

— Может, показать чего-то надо будет…

— Спасибо!

Взревели водометы, и отвыкшего от ночных прогулок на ветру майора Виноградова вдавило в холодный пластик обшивки…

Почти всю дорогу Владимир Александрович проспал. Некоторое время он еще пытался глазеть по сторонам, на стремительно теряющие индустриальную неприступность берега. Увы, даже вид обгоняемых и торопящихся навстречу судов наскучил довольно быстро! Створы, бакены… Однообразные, скудные огоньки деревень и бесчисленных садоводств. Сами собой опустились веки, и майор привалился к плечу своего упитанного соседа. Проснулся он лишь однажды — на Ивановских порогах, да и то не всерьез, но лишь чтобы через мгновение вновь погрузиться в томительное забытье…

— Вон он! — И катер тут же ударило носом в волну.

Светало. Спросонья хотелось по малой нужде.

— Точно этот?

— Видимость — ноль…