Зона поражения

Но он уже не слушал. В памяти Макара Ивановича всплыла фамилия чиновника: «Туманов! Именно так, Анатолий Сергеевич, подозревается в особо крупных хищениях государственной собственности, но никаких доказательств нет. Скользкий, как угорь, сволочь. И связи у него, на самом верху в Киеве, да, пожалуй, и в Москве связи…»

Дмитриев вдруг сообразил, что этот человек и здесь обладает немалой властью. Он вошел в помещение дежурки, сильно оттолкнул дверь и сразу расстегнул комбинезон. Металлический ремешок прошел между тонких пальцев, и из-под белой сверкающей ткани появился дорогой серый пиджак.

— Ну, пройдете вы по этому дому, — раздраженно говорил он, обращаясь к угрюмому оперативнику в бронежилете, вошедшему следом, — убедитесь. Это же полный бред. Пойдите, убедитесь. Почему вы решили, что я против? Если вас это успокоит, пожалуйста. Но, повторяю, это смешно! — Он полностью снял с себя комбинезон и присел на табурет, надевая и зашнуровывая вынутые из шкафчика блестящие полуботинки. И вдруг кивнул в сторону Дмитриева: — Вот, пожалуйста, прессу с собой можете прихватить! Макар Иванович, не желаете поохотиться за призраками?

— А что, в Припяти привидения завелись?

— Слишком большие смены, — устало сказал щеголеватый чиновник. — Держат несчастных ментов сутками под дождем. Вот они и сходят с ума. То им женщина почудится в опломбированном здании, то не понравится, что канализационный люк заклинило… Кой черт, вообще, кому это в голову пришло гаишника в канализацию пустить? — спросил он, обращаясь уже к оперативнику. — Для работ в канализации вообще требуется специальное разрешение!

— Значит, призрак женщины? — спросил Дмитриев. — Это в башне, что ли?

— На четвертом этаже! — зло проинформировал Туманов. — Видите ли, постовому показалось, что он видел на занавеси женский силуэт. Кой черт силуэт, когда башня вообще обесточена!

Зоя вздрогнула. Почувствовав ее напряжение, Дмитриев поднялся, размял ноги. Лицо Зои заметно побледнело, щеки впали, глаза опять выглядели сумасшедшими — они расширились, теряя цвет. В любую секунду женщина могла сорваться.

— Так что призраки! — сказал Туманов. — Пойдете смотреть или все-таки нелюбопытно?

— Почему же, любопытно. Но не могу. Задержан до выяснения!

— За что же задержаны? — Чиновник позволил себе улыбку. — Неужели и корочка ваша не помогла?

— За глупость, — сказал Дмитриев, уже зная свой следующий ход. — Честное слово, хуже, чем в Чечне. Вообще на удостоверение не посмотрели.

— Так в чем же провинились-то?

— А я вообще ни в чем не провинился! — сказал журналист весело. — Вышел из машины по нужде, смотрю, в кустах рюкзачок. Замерил его — страшное дело! Счетчик как муха зажужжал! Ну и решил, лучше бы его внутрь за проволоку бросить, а то мало ли?

— Ерунда! — сказал чиновник. — Я поговорю с ними, поезжайте, Макар Иванович, посмотрите город… Я, знаете, большой поклонник вашего стиля… Красиво пишете. Правду пишете. Никаких фантазий. — Он голосом подчеркнул. — Никаких условно-проверенных фактов. Если хотите, возьмите мой «Кадиллак», поезжайте. А дама что, с вами?..

Затягивая галстук, чиновник остановился перед Зоей. Лицо его было освещено солнцем. Он протягивал руку:

— Туманов Анатолий.

— Зоя! — Она уже взяла себя в руки, настолько справилась, что даже щеки чуть порозовели. — Корреспондент, «События и факты».

— С удовольствием прочту вашу статью. У красивой женщины обычно бывает изящный слог! Впрочем, шучу! Поезжайте-поезжайте. Экскурсия по мертвому городу — это любопытно. Но вообще не рекомендую здесь долго задерживаться. Мужчинам плохо, женщинам здесь совсем нельзя!

12

У шлагбаума произошла какая-то заминка: неприятное навязчивое гудение холостых двигателей, нервное постукивание солдатских сапог, ругань сквозь зубы. Макар Иванович посмотрел. Через маленькое окно было видно скопление машин. Мелькнула в воздухе желто-черная палочка регулировщика. Дмитриев даже улыбнулся, несмотря на день, палочка была подсвечена и сильно дрожала. Перекрывая шум моторов, шоферы негромко матерились, но из машин своих все-таки не выходили. В ответ слышался такой же отборный хриплый усталый мат.