Зона поражения

— Хорошо, хорошо, — сказал Макар Иванович. — Только тише, пожалуйста. Моя мама только час, как уснула, мне пришлось выключить телефон. Скажи, там, наверное, полно милиции?

— Когда я уезжал, как раз появились две «Волги». Я не дорассказал, убийство двойное. Этот Макаренко, он тоже уже мертвый. — Паша шептал уже совсем тихо. — Я сейчас быстренько набросаю статью, может быть, успею в номер. У вас-то что? Есть что-нибудь новое?

— Много всего… — Макар Иванович покосился на закрытую дверь. — Знаешь, нужно нам куда-нибудь отсюда перебраться. У мамы уже был сердечный приступ, хватит с нее наших дел.

— А куда? В гостиницу?

Но Макар Иванович не ответил, он поставил телефон на стол и набирал номер.

— Зоя? — спросил он в трубку. — Я догадывался, что вы не спите. Зоя, у меня к вам немного неприличная просьба. Хочу напроситься в гости. Да, прямо сейчас, да, как-нибудь доберемся… Да, не один я, с мальчиком. Он хороший мальчик, ему нужно успеть статью в номер сдать, а здесь просто стола нет, чтобы немножко поработать. Даже пишущая машинка?.. Ну, просто замечательно. Диктуйте адрес.

4

Часы на туалетном столике показывали без пяти шесть.

Дмитриев сверил их со своими, время совпадало. Квартира была ухоженная, двухкомнатная, и, судя по запаху, здесь жили только женщины. Макар Иванович испытывал неловкость, он не мог себя заставить даже присесть. На весь дом раздавались быстрые щелкающие удары по клавишам, Паша матерился, как всегда во время работы, бормотал себе под нос что-то нечленораздельное, иногда хихикал. Горели повсюду, отражаясь в зеркалах и в выпуклых светлых полировках, маленькие коричневые бра в каких-то круглых абажурах с золотой бахромой. Макар Иванович по настоянию Зои не снял ботинки, и собственные влажные следы на желтом паласе вызывали в нем раздражение.

— Кофе!

Зоя вошла с круглым серебряным подносом, и по комнате распространился горьковатый запах горячего кофе. Она поставила поднос на столик и движением руки приказала Дмитриеву присесть. Опустилась сама, скрестила длинные ноги.

— Вы по утрам кофе пьете? — спросила она.

Легкая, теплая, одетая в голубой шелковый халат с прибранными просто волосами, Зоя совершенно переменилась. Она сидела перед Дмитриевым в широком кожаном кресле. Осторожно он протянул руку и взял чашечку.

— Легко добрались?

— Такси вызвали.

— Правильно.

— Ничего, что мы вот так среди ночи вломились?..

— Ничего! — Она тоже взяла чашечку. — Эта квартира принадлежит моей сестре. Если бы Соня была дома, мне пришлось бы вам отказать. Но сестры, как видите, нет.

— А где она?

— На работе.

— В такое время?

По лицу Зои мелькнула тень, веки на миг упали, но она тут же выправилась.

— В общем-то, вы меня спасли, — сказала она, вовсе не отвечая на вопрос. Она грустно одними глазами улыбнулась. — Если бы не вы, никогда бы не решилась избавиться от шубы. А теперь легче. Избавилась от нее, и легче. Как кофе?

— Очень приличный.

— А как ваше расследование? Разобрались?

— В общем, да, картинка нарисовалась. Концы с концами вроде бы сходятся. Может быть, не хватает еще каких-то деталей, какой-то конкретности, кое-что пока вообще не понятно, но в целом представить можно.

— Расскажите! — Зоя поправила ворот халата и, быстро подняв голову, посмотрела в глаза Дмитриеву. — Расскажите мне… Вы же все равно будете об этом писать. Я обещаю, пока статья не выйдет, никому ничего не скажу!

Стук машинки прекратился, Паша громко выматерился на всю квартиру, было слышно, как прокрутился валик, после чего зашелестела смятая бумага.

— А он экспансивный у вас мальчик! — сказала Зоя.

— Очень талантливый… Я за ним тут недавно в Чечню летал. Думал, его в заложники взяли, комитет по спасению организовывал, а он просто поспорил с одним полевым командиром на тираж… — Дмитриев отвел глаза. — Вы действительно хотите, чтобы я вам все рассказал?

— Хочу! — Она поднялась и взяла с полки небольшой томик в коричневом кожаном переплете, открыла. — Расскажите, а потом я вам кое-что прочту. Я тут обнаружила… Это лирика, но мне кажется, для статьи может пригодиться.

Машинка застучала опять, Паша даже засопел от удовольствия. Удары по клавишам сыпались со скоростью пулеметной очереди, скрипело в аккомпанемент кресло, в котором сидел журналист. Судя по скрипу, он распалялся все больше и больше.

— Расскажете?

Макар Иванович кивнул. Машинка смолкла. Прокрутился валик.

— Все! — крикнул довольным голосом Паша. — Двести строк. Читать будете? Или сразу отправить?

— Неси!

Ворвавшись в комнату, Паша сунул листки в руку Дмитриева и, схватив со столика его чашку, залпом допил кофе. Он плюхнулся в кресло напротив Зои, демонстративно расслабился и закрыл глаза.

— Спать хочу! — сказал он. — Устал.

— Так зачем же было кофе пить? — усмехнулась Зоя.

— Хочу, но не могу! — Паша хитро глянул на нее. — Пока шеф работу не одобрил, какой сон?!

— Погоди, погоди… — Дмитриев перекладывал у себя на коленях листки со статьей. — Это все ты со слов медсестры записал?

— Точно.

— Ты не перепутал фамилию?

— Обижаете, Макар Иванович. Когда я путал фамилии?

— Тут написано: Туманов Анатолий Сергеевич, это не ошибка?