Зона Посещения. Бродяга Дик

Гризли уже швырнул гайку и пошел, не дожидаясь команды, дальше, Папаша Линкольн поспешил за ним. Навуходоносор и Кучерявый о чем-то перешептывались с Картохой. Злой, чуть приотстав, мочился на стену. Ким перевела дух: кажется, никто не заметил, как она облажалась. Едва успев об этом подумать, она поняла, что с нее не сводит глаз и при этом глумливо улыбается Лопес. Ким надулась и показала наглому латиносу средний палец.

…Сухой тоннель оборвался внезапно. Раз – и плита пола зависла над обрывом. Раз – и нет больше стен, ограничивающих пространство, и нет свода, а только темное, затянутое пасмурной мглой небо. Лучи ручных фонарей осветили крутой склон, похожие на сахарные головы известняковые глыбы под ним, и дальше – болотце, окруженное пожухлой осокой.

От свежего воздуха и усталости кружилась голова. Ким, вцепившись в плечо Строгова, смотрела по сторонам. Сухой тоннель привел их к старому известняковому карьеру, в который когда-то, уже после его закрытия, сливали нечистоты. На противоположном склоне угадывались китовые очертания огромной цистерны, оплетенной фермами и трубопроводом, и нескольких строительных вагончиков, меж которых умильно торчал деревянный «скворечник» нужника.

Лопес шумно высморкался и махнул рукой.

– Наверх. Путь помечен, но лучше проверить дорожку.

– Не учи ученых, – осадил его Папаша Линкольн. – Гризли!

– Уже иду, – Строгов нашел ладонь Ким, пожал ей пальцы и вновь возглавил отряд.

Сталкеры стали взбираться по крутой тропе. Ким, как ни приглядывалась, никаких вешек или знаков не увидела, только темнели кучи гнилого тряпья справа и слева от тропинки. Но было не до того, чтобы вертеть головой. Приходилось прикладывать усилия, чтобы удержаться на тропе; из-под ног то и дело выворачивались камни. Ким несколько раз хваталась за пояс Папаши Линкольна, и еще пару раз Злой, скабрезно похохатывая, придержал ее за попку.

– А вот теперь можно передохнуть, – услышала она довольный голос главаря и мысленно возликовала.

Папаша Линкольн обернулся, подал ей руку, помог взобраться на гребень.

Теперь она смотрела на Зону сверху. Почти так же, как тогда – стоя у окна на верхнем этаже Института, – но с противоположной стороны.

А вот, кстати, и сам Институт: параллелепипед, простроченный огнями ночных окон. А вот и Хармонт: хаотичное нагромождение разноцветных огоньков, над которым кружат мерцающие светляки патрульных «галош».

Вот Завод, обманчиво темный и обманчиво безжизненный. Вон там – гаражи, вон – терриконы, вон – люминесцируют заводские стоки, словно там водится светящийся планктон.

– Это – верхушка айсберга, Ким, – тихо сказал Строгов. – Подводная часть – это горы за нами. И именно туда мы пойдем, в пустошь Сердца Зоны.

– Зови меня Дейли, – отозвалась Ким.

Интерлюдия девятая

Ким повертела планшет, потом легонько постучала им по коленке.

– Чего-то не включается, – пожаловалась она Строгову, привалившемуся спиной к торчащей из земли известняковой глыбе. – Можешь посмотреть?

Строгов мотнул головой.

– Я не волоку в гаджетах, да и Зона не любит тонкую электронику. Неудивительно, что не пашет.

– Угу, – поддакнул Кучерявый.

– Как жалко, – вздохнула Ким. – Я должна все записать, пока впечатления ярки. Что же теперь делать?

– Отдыхать, – посоветовал Папаша Линкольн. – Через десять минут мы продолжим движение.

– Папаша, – обратился Навуходоносор к главарю, – у Картохи, кажись, перелом.

– Дерьмо! – прошипел Папаша.

Картоха уныло разглядывал распухшее запястье.

– Пальцами пошевели, – попросил напарника Строгов.

Раненый сталкер, морщась, сжал и разжал кулак.

– Пальцы-то работают, – сказал он виноватым голосом, – только больно очень. Да какой там перелом, ушиб, скорее всего…

– Хрена с два – ушиб! – фыркнул Злой. – Как пить дать перелом!

Ким похлопала себя по карманам.

– У меня же обезболивающее есть! Дать?

– Не откажусь, – кисло улыбнулся Картоха.

– Держи!

– Дай бог тебе здоровья!

Строгов почесал затылок и предложил:

– Мужики, а давайте Картохе шину, что ли, сделаем… У нас есть и жгут, и бинты. Пару дощечек бы, – он посмотрел в сторону строительных вагончиков.

Злой запыхтел, тяжело поднялся.

– Мы в Зону зачем ходим? За хабаром, чтоб мне сдохнуть, а не за дощечками, – процедил он. – Совсем оборзели понаехавшие. Ладно, сейчас что-нибудь нарисуем…

– Я с тобой! – Навуходоносор поднялся, подхватил рюкзак.

– И я! – Кучерявый тоже вскочил на ноги.

– Ниггер, сидеть! – осадил младшего сталкера Папаша Линкольн. – Ты мне нужен здесь.

– Ладно, – насупился Кучерявый.

Папаша Линкольн и Строгов подсели ближе к Картохе.

– Ну, давай, показывай, что там у тебя распухло… – проговорил, скаля зубы, главарь.

– Мужичье и сброд, – тихо бросила Ким и принялась копаться в рюкзаке. Ладонь легла на гладкий корпус бесполезного в Хармонте мобильного телефона. Ким вытащила устройство и стиснула кнопку включения. Телефон работал. Сеть, само собой, не ловил, но на нем была какая-никакая камера и диктофон.

– Скажите мне, джентльмены, – она повернулась к сталкерам, выставив руку с телефоном. – Зачем мы идем в Зону?

Строгов в ответ фыркнул и отмахнулся.