Зона Посещения. Гайки, деньги и пила

Мое тело, а точнее, та дробленая биомасса, которая от него осталась, накинулась на обалдевшего мутанта и оплела его прочными красными нитями. Все, что от меня осталось, потянулось к этому куску вопящего и ничего не понимающего мяса. И через какое-то время вместо гиены на каменном полу оказался красный кокон, оплетенный тонкими шевелящимися жилками.

На краткий миг пришло осознание, посетило странное чувство. Я вдруг понял, что мое тело использует плоть гиены, ее кости и органы, чтобы восстановиться, собраться воедино. Я почувствовал, как соединяюсь с мутантом на уровне материи, на уровне ДНК и на каком-то еще невнятном ментальном уровне. Я поглощаю горбатую гиену, а ее сознание навсегда остается во мне загнанным в темный угол души зверем.

Внутри кокона сливались воедино прежний я, мутант и все чудовищные биологические препараты, которыми меня накачали накануне. Внутри зарождалось совершенно новое существо с новым лицом, новым телом, новым обнуленным сознанием и со странной необъяснимой потребностью причинять кому-то боль, кого-то карать, кого-то ненавидеть. И когда красная шкурка лопнула, выплеснув наружу мерзкую кровавую жижу, на свет появился я. Я новый.

Дальнейшее кино памяти уже смотрелось без особого энтузиазма. Все остальное мне было известно. Сейчас я был Бурым Отшельником – простым удачливым бродягой Зоны Три-Восемь, одним из многих охотников за удачей.

В этот момент я уже физически ощущал, что исчезаю, бесследно растворяюсь под напором сознания какого-то загадочного инопланетного божества. Я проваливаюсь в небытие.

И последние мысли, качнувшие сознание, были уже спокойными, смиренно-уставшими, но и весьма странными, несвойственными мне. Я вдруг подумал, если Я – это всего лишь несколько лет жизни новой личности, собранной на осколках какой-то другой, то был ли я на самом деле? Была ли у этого моего Я своя собственная душа? Или мне дали на время погонять чужую? А если нет у меня этой бессмертной божественной субстанции, которая способна перерождаться бесконечно, то растворюсь ли я в небытии окончательно? Сгину ли в пустоте бесследно? Что останется после меня? Что-то же должно?..

Эпилог

Непрерывные переливы света в мрачном зале старой подстанции замерли. Сияние аномального облака притухло, а сама «измененка» начала быстро уменьшаться. Светящиеся щупальца метастаз усохли и осыпались голубыми искорками света. И спустя какие-то секунды аномальное сердце «Бункера-Ноль» полностью остановилось. Центральная зона ИФП исчезла.

В наступившей гробовой тишине было слышно лишь тихое ритмичное поскрипывание цепей тельфера. В центре зала на крюке болталось подвешенное за ребра тело, не подающее признаков жизни. Но через какое-то время висящий человек вдруг пошевелился и резко дернулся. Лязгнула цепь.

В скованных за спиной руках он держал черную выгоревшую головешку, которая тут же треснула и осыпалась золой на бетонные плиты. Наручники на запястьях человека засветились, покраснели и дымящимися каплями стекли туда же, в золу.

Человек поднял руки, схватился за цепь, подтянулся на ней и вытащил из-под ребер ржавый стальной крюк. После чего спрыгнул вниз и отправился в ту сторону, где его уже давно ожидал старый бывалый сталкер. И хоть подвешенному за ребра человеку на вид было не больше сорока лет, в сравнении с ожидающим сталкером его лишь условно можно было назвать молодым, а бродягу – старым.

Старый, глядя на быстро приближающегося человека, несколько стушевался и отступил. Молодой же подошел, остановился и молча смотрел на него, пока тот сам не заговорил.

– Приветствую… – неуверенно начал старый, поглядывая на то место, где на теле молодого бесследно исчезла ужасная рана. – Я так долго этого ждал, а теперь даже не знаю, как обратиться – на «ты» или на «вы».

– Не имеет значения. – Голос вышедшего из погасшей аномалии человека был спокойным, ровным, без эмоций. – Как тебе будет комфортнее, так и обращайся.

– А как мне звать вас… тебя? Может быть, какое-нибудь имя?

– Не имеет значения, – повторил молодой, – зови так, как звал это тело прежде, – Бурый.

– А это точно ты?.. – Старый вдруг в чем-то засомневался и настороженно глянул на молодого.

Тот молча приблизился на шаг, поднял руку и плавно опустил ее на плечо бывалого бродяги. Через миг оба бесследно исчезли в белой вспышке света. Мрачное подземелье, залитое красным светом аварийных ламп, опустело. И лишь оставленный на полу полупустой рюкзак и поскрипывание мерно качающихся цепей выдавало здесь чье-то недавнее присутствие.

Материализовались оба сталкера уже где-то на поверхности, в просторном гроте. Был день, но тусклый свет солнца едва проникал сквозь плотный слой туч. За высокой аркой выхода стояла стена воды. Шел сильный ливень. Ни внутри, ни снаружи не было видно каких-либо аномалий. Отсутствовали здесь и другие привычные детали Зоны – отпечатки когтистых лап на земле, стреляные гильзы, следы кострищ и оставленный бродягами мусор. Но все равно это была Зона. Ее запах буквально летал в воздухе, пропитал его.