Зона Посещения. Избиение младенцев

Что касается шпионской составляющей в бизнесе мистера Ву, то она оказалась до смешного мелкой. Не знали они с Сэндвичем никаких шефов и резидентов. Все общение сводилось к письмам по электронной почте. А что-то материальное, например, мою добычу, выносимую из «Детского сада», они передавали курьеру. Курьером обычно служил мальчишка на велосипеде, который, конечно, был ни сном ни духом, отрабатывая свою десятку.

Китайская разведка меня не интересовала. После того как я получил на отца все, что они смогли дать, мне вообще больше не нужна была эта дурацкая банда. Ясно, что обращение за помощью к их покровителю, которого я посчитал козырным тузом, было ошибкой, вызванной отчаянием. И за биоматериалы, которые я таскал из «Детского сада», было стыдно. Деньги платили хорошие, но как быть с честью и совестью… Нестерпимо стыдно.

Перед тем как покинуть «Бистро», Горгона все-таки не удержалась, отключила мозги у оставшихся бандюков. Сказала – для страховки, чтоб не побежали куда-нибудь с докладом. Но я-то понимал истинную причину. После того как мы собрали их оружие, деньги и мобильники, она заставила мужичков снять штаны и трусы. Всех, включая китайца с Сэндвичем, которых мы вывели в зал и присоединили к общей компании. Верхнюю часть одежды, по своему обыкновению, она оставила. Наверное, беспокоилась, что люди простудятся.

– Ждете ровно час, – наказала она им. – После чего пойдете на площадь перед горсоветом и будете кричать «Долой военную хунту!», пока не охрипнете.

И ведь пойдут. В таком вот виде…

Эта маньячка была уже без «очков», сняла в гараже. Неужели стала мне доверять?

* * *

С пригорка, где Лопата припарковал машину, открывался отличный вид на административные кварталы нынешнего Хармонта. Здесь беспорядков не было. Видимо, организаторы предусмотрительно щадили то, что принято называть властями. Да и жилых домов, где могла затеряться проклятая нелюдь, в округе почти не было, ни многоквартирных, ни тем более частных. Народ ходил спокойно, а кто-то, возможно, нашел здесь спасение.

Полицейское управление с пристроенным к нему следственным изолятором стояло на набережной, и граница между двумя этими учреждениями четко определялась по окнам: в полиции они были просто с решетками, а в СИЗО – забраны характерными щитками-«намордниками».

Спустившись еще ниже, упрешься в причалы. Там покачивались на воде лодки, обвешанные крашеными покрышками. Благодать. Если заткнуть уши и не слышать звуков, приносимых издалека городскими ветрами.

Прежде чем выгрузиться, мы тщательно осмотрели прилегающие к полиции улочки. Лопата пользовался обычным биноклем, а я… Как бы объяснить? Значит, так: Горгона погрузила Стрекозу в легкое помрачение (Фаренгейт сильно напрягся, но возбухать не стал), потом взяла одной рукой ее руку, второй – мою… Нет, не так: сначала она отсадила Светлячка подальше, в конец фургона, даже накрыла его куском парусины, чтобы не мешал ей работать своим мерцанием, только потом соединила нас троих в одну цепь.

И вдруг – что-то случилось с миром. Мир сделался круглым, он был везде: спереди, сбоку, сзади. Видна была любая деталь, в любом приближении, стоило только сосредоточиться.

– Смотри внимательно, – сказала мне Горгона. – И скорее, а то я выдохнусь.

Я пользовался глазами Стрекозы. Хоть это и звучит бредово, но… Вот дорогой универсал с тонированными окнами и оборудованный поддерживающим полем. Проникаю сквозь стекло. Так-так-так. Заполнен людьми до отказа, все семеро при оружии. Фиксируют подходы к полиции сразу на две камеры… Вот кабриолет с закрытым верхом, вместительный, как кит. Ведет активнейший радиообмен, буквально светится в микроволновом диапазоне. Вообще это ж не машина, а компьютерная станция на колесах. Внутри – всего двое. Мизинец даю, что военные инженеры… А вот электрокар, до боли похожий на тот, в котором увезли мою маму. С мустангом на капоте. Я всматриваюсь с пристрастием и что вижу? Долбить тебя в ухо, студень тебе в глотку! Узнаю – и водителя, и обоих пассажиров. Да и кар их не просто похож, а именно тот самый и есть. «Злой доктор» нынче не в халате, а в спортивном костюме с броником под курткой, он сидит на месте водителя. Два «санитара», тащивших носилки с мамой, – пассажиры. У всех бинокли, все напряженно смотрят и ждут. На полу свалено оружие. Вижу даже крупнокалиберный пулемет… Разрываю контакт. Мне достаточно.

– Две машины, – произносит Лопата. – Универсал и кабриолет.

– Три, – поправляю я. – Еще вон там, за углом, «мустанг». Его отсюда не видно. Я должен, понимаете, я обязан поговорить с теми суками, которые там в бинокли играют! Натали, ты мне друг? Пойдешь со мной?

– Чего орешь? – ворчит она. – Надо поговорить – поговорим.

Лопату оставляем в машине, как он ни рвется с нами. В предстоящем деле он малополезен. Зато позарез нужен водила, который по моему сигналу подкатит к воротам, охраняющим внутренний дворик. Удирать решаем через служебный выход из столовой. Связываться друг с другом будем по мобилам, отобранным у гвардейцев мистера Ву; эти номера не контролируются, их владельцы на фиг никому не нужны.