Зона Посещения. Избиение младенцев

Он ставит кружку, перегибается через ограждение и молча смотрит вниз. Отлично виден двухэтажный корпус, пристроенный к основному зданию под прямым углом. Это, собственно, и есть «Детский сад», сердце филиала. Где-то там сейчас моя мама. И мама Крюка – там же. Детский корпус выходит торцом непосредственно к Зоне, к воротам в Стене. По ту сторону ворот, на территории Зоны, организована «игровая площадка» для мутантов. Сейчас ворота закрыты, дети сидят внутри здания.

– Размышляешь, провокация или нет? – продолжает босс. – Мальчик, если б я желал тебе зла, давно сдал бы нашим препараторам. Без всяких провокаций. Мне на самом деле нужна твоя помощь.

– В каком смысле «проверить»? – осторожно спрашиваю.

– Не бойся, только электроника и электромеханика. Схемы, платы, проводка. Надо выяснить, не испорчено ли где чего или, наоборот, не появилось ли посторонних включений. Только в детском корпусе, во всем филиале не надо. – Он показал рукой на двухэтажное здание. – Охранную систему Периметра тоже проверь. – Показал на ворота, ведущие в Зону.

– Как мне попасть в серверные и пультовые?

– Пойдем вместе. Предположим, главный инженер устроил экскурсию племяннику.

– А зачем все это? Вы боитесь чего-то конкретного?

Эйнштейн придвинул губы к самому моему уху и прошептал:

– Жду катастрофу.

Резко отодвинулся. Джемпер его буквально весь был обсыпан крошкой от печенья: увлекается человек, когда кушает сладкое, что с ним поделаешь. Ох и попадет ему от строгой секретарши… Ну что ж, не хочет давать расклад, значит, так тому и быть. Ситуация скользкая, но и отказаться я не могу. Очень уж продуманно он начал встречу с довольно серьезных обвинений.

– Если я все сделаю, вы расскажете, что за артефакт спрятали для меня в тренажере? – спрашиваю я в шутку. – Сколько за ним хожу, все не дойду до Сити.

Шучу, но не совсем. Почему-то мне важно знать, за какой такой виртуальной хреновиной я каждый раз охочусь?

Эйнштейн отвечает с веселой хитрецой:

– Не расскажу.

И что-то случается. Воздух словно вздрагивает, до нашего балкона доносится гулкий хлопок – как пробку из огромного шампанского вынули. Далеко, не страшно, вроде как отношения к нам не имеет… но вдруг погас свет. За нашими спинами – в кабинете у босса; а также во всех окнах филиала – разом. Погас двухэтажный корпус «Детского сада»… Здание обесточили.

Эйнштейн, потемнев лицом, рвется через балконную дверь обратно к себе. Облом. Замок автоматически заблокировался.

– Приплыли…

* * *

Как потом выяснилось, группа радикалов из клана «Новый Ирод» сожгла подстанцию, питавшую восточную часть Хармонта. Пострадали дорогие коттеджи и кое-какие объекты городского подчинения, однако ненависть у налетчиков, ясное дело, вызывали не они. Акция была направлена против «Детского сада». Говорят, охрана подстанции никакого сопротивления не оказала, даже пальцем не шевельнула, чтобы пресечь безобразие. И военные патрули словно вдруг ослепли. Оно и понятно при нынешних настроениях. А еще, говорят, молодые патриоты не канистры с бензином использовали, а целый баррель прикатили, натуральную бочку. Ее и подорвали. Короче, бетонный кубик выгорел капитально. Поймали этих молодцов или нет, я не знаю, да оно и без разницы.

Пока не включился аварийный генератор, мы с Эйнштейном так и торчали на его балконе. Бить стекло он не захотел. Дверь в кабинет была разблокирована через несколько минут, а в полном объеме подачу энергии восстановили чуть позже.

И пошли мы с тайной инспекцией.

Детский корпус сравнительно невелик, так что времени это заняло немного. Вышли во дворик перед Зоной, поглядели на ворота. Как именно я выполнял просьбу, Эйнштейна словно не интересовало, он не то что не следил за моими действиями – принципиально не смотрел на меня. Может, отвлечь боялся. Или не был уверен, что я действительно способен найти дыры в охранной системе. Светским общением, правда, он не пренебрегал.

– Насчет твоего «маленького бизнеса» на мутантах. Думал ли ты о своем будущем? Вот ты окончил школу… Что дальше?

– Технологический колледж. Документы уже там.

– При желании ты окончишь его за два года. (При желании – за месяц, мысленно усмехнулся я.) Потом что? Университета в Хармонте нет, а из города тебя не выпустят.

– Потом будет потом.

– Есть способ хорошо зарабатывать, не нарушая правил. Формально тебе далеко до совершеннолетия, но, если родители согласятся, я могу устроить тебя в Институт официально. Формируется новый отдел, как будто специально для твоих талантов. Биоэлектроника, киборгизация «образцов».

«Образцами» в «Детском саду» называли подопытных детишек.

– Я читал, они отторгают любые включения, ничего нельзя вживить под кожу.

– Нет-нет, перспективы хорошие. Скажу тебе честно, Питер. Этот новый отдел – единственная надежда спасти «Детский сад». Если его еще можно спасти, – добавил он с горечью.

– А что такое?

– Ничего не чувствуешь? Это ж буквально в воздухе…