Зона Посещения. Луч из тьмы

Едва Загряжский с оханьем расположился на переднем сиденье – разом заныли все кое-как зажившие раны, – опять вышла задержка. Около внедорожника появился офицер с российскими нашивками. У него в руках было что-то длинное, замотанное в ткань.

– Адъютант генерала Суздальцева, – он козырнул. – Тут один господин ушел от нас и не обещал вернуться. Он оставил вещь, кажется вашу.

Офицер протянул в окно автомобиля длинный предмет, в котором, немного раскрутив ткань, нельзя было не признать казачью шашку.

– Прадедовская, – подтвердил Загряжский. – Прадед был есаул на сибирской линии. Рубал ею степных джигитов – это такие отморозки, которые наших людей хватали и в рабство в Бухару продавали. Спасибо, товарищ капитан…

Офицер не сказал, что к рукоятке шашки был приделан цилиндрический предмет, без каких-либо признаков «начинки» и органов управления, из гладкого металла, вроде легированной молибденом стали. Однако на поверхности предмета были троды, которые сразу стали взаимодействовать через скин-коннекторы со скрытым персональным коммуникатором капитана-лейтенанта Загряжского. Это был декоррелятор большой мощности, построенный Юрием Заварзиным, фактически аккумулятор хрональной энергии, полученной на ускорителях, способный к рассогласованию и разрушению хрональных каналов вплоть до горизонта событий.

– Генерал передает вам на словах, что поскольку «сэр» – один из столпов общества, то вопрос о его судьбе решался в комитете ООН, и англосаксы отстояли его. Точнее, никакого решения не было принято. Так что любое действие под вашу ответственность. В случае провала – вооруженные силы не имеют к вам никакого отношения. Однако… по очень достоверным слухам, объект в своей резиденции около Хармонта.

Когда Загряжский трогался с места, то увидел, как боевые платформы с русскими опознавательными знаками и наспех намалеванными флажками ООН двинулись в глубь Зоны. А потом почувствовал на свой щеке поцелуй Веры. Настоящей Веры.

– Соскучилась, – пояснила она. – Сашка, а ты в инопланетян веришь? Говорят, они тут как-то отметились.

– Раньше верил, теперь не знаю. Думал прежде, на кой черт эти сотни миллиардов звезд и миллиарды планет, если на них там и сям не появились разумные деревья, ученые тараканы или интеллектуально развитые пятна на стене. А теперь понял – если даже они есть, то они с нами никогда не будут общаться по правилам, или используют, или зачистят, гнили-то у нас хватает. Так что лучше бы их не было, а целая Вселенная, все эти сотни миллиардов звездных систем были б только для нас. В смысле, как поумнеем, тогда и для нас. Но это еще не скоро случится.

– Ты прямо философом стал и этим еще больше на Сережку походишь. – Вера потрепала его по щеке.

– А флотские не могут быть самыми тупыми. Без философии в любом дальнем походе будешь сильно скучать. Кстати, заедем по дороге к одному типу – надо кортик забрать, папы твоего покойного, Ивана Антоновича.

– Тот самый, который у нас украли десять лет назад? Ну, ты даешь, Сашка.

В гостях у олимпийца

Двести метров по скальной стене в экзоскелете, покрытом метамерным материалом, который искривляет световые лучи и радиоволны. Угнездившись на скале, Загряжский стреляет из подствольника. В сторону нависшего над долиной дворца-гнезда уходит боезаряд – фактически якорь с урановым сердечником, способный проникать на несколько сантиметров даже в самую крепкую сталь и выпускать там диамантоидные крючья-лепестки. От якоря тянется невидимая нить из трехслойных углеродных нанотрубок, которая заканчивается карабином, что защелкнут на обвязке Загряжского.

Начинается подъем, капитан-лейтенант захватывает силовыми перчатками невидимую нить – видно ее только в режиме «дополненной реальности», визуализированной линзоэкранами, – и отталкивается ногами от скальной стены.

В конце стометрового пути надо пробивать стену дворца в районе нижнего аварийного люка – направленным взрывом. Трубка с поликсилиновой взрывчаткой ввинчивается в поликарбоновую облицовку – если неверно выбрал направление, тебе самому и снесет голову. Проникать внутрь Загряжский будет не через люк, а через вентиляционную шахту. Если бы не выдвижные титановые крючья на нижних конечностях экзоскелета, то карабкаться по ней оказалось бы безнадежным делом даже для ловчайшего из гиббонов.

Загряжский вышел в районе дворцовой кухни, и первым человеком, которого пришлось ликвидировать, был повар. Впрочем, это был не просто повар, а самурай, сведущий не только в самых передовых технологиях изготовления пищи, но и в изощренной технике защиты хозяина, своего дайме, каким являлся для него Роджер Дюмон, хоть и был гайдзином.

Когда Загряжский осторожно выдавил свифт-устройством, применяющим метод кристаллического смещения, решетку вентиляционного канала, у него оставалось не более трех секунд на то, чтобы выпрыгнуть из отверстия вентиляционного колодца и увернуться от острейшего японского клинка, заточенного до одноатомного предела наноабразивами – тот разрезал любое мясо так же легко, как воздух, а кости перерубал, словно печенье.