Зона Посещения. Луч из тьмы

– Наши искины уже научились отличать «маску» от «оригинала». Это – оригинал. Нитеплазма протекла сквозь Лауница, создав «маску», но так и не смогла задержаться в нем.

– Так… ему лучше исчезнуть?

– Он нужен мне. Лучше живым. Я его разложу на атомы, но узнаю, как работает механизм копирования, пролиферации и маскирования. В итоге получится плантация моей нитеплазмы. Я хочу, чтобы она была полностью контролируемой, и я не хочу, чтобы кто-то из врагов мог противостоять ей… Кстати, Зигмунт, я вас не стесняю в ваших мыслях. Размышляйте, думайте, уверен, что вы примите в итоге правильное решение. Я вас хорошо знаю.

С 16 часов Институт внеземных культур был на особом положении. Поездки из квартала «Футурама», где он находился, в комплекс «Монлабс» или в район «Виктория Ресорт», где, в основном, проживали его сотрудники, – только в составе кортежа, с охраной из бойцов «Вау» на «хаммере» или «тигре» и непременно с воздушным сопровождением со стороны одного-двух БПЛА. Поездки по другим маршрутам были запрещены как небезопасные.

Но Берковски был нужен именно другой маршрут. Он, вспомнив недавний визит Лауница-2, решил воспользоваться выездом-въездом для маломерного транспорта – пиццамобилей и колесных рободоставщиков китайской лапши.

Сверился с компьютерной системой пищевого блока – как раз выезжал доставщик лапши с порожним грузовым отсеком, еще теплым от одноразовых емкостей. Тесновато, но и при росте в шесть футов поместиться можно. Согласно маршрутной карте лапшевоз следовал к своему фасовочному пункту на Ориджин-стрит. Этот путь в общем годился.

Когда до пункта назначения оставалась пара кварталов, Берковски заколотил в слот шины расширения штекер типа «оборотень» и загрузил в ОЗУ машины программку корректировки курса. Лапшевоз свернул на Даунинг-стрит, проехал двести метров и попал под перекрестный огонь, шальная пуля пробила борт-компьютер. Хорошо хоть сработало автоматическое торможение. Когда Берковски выбрался из машины, то понял, что ситуация не из простых – улица впереди задымлена, дым – фиолетовый, значит, применялись спецсредства. К выстрелам из штурмовых винтовок добавилось мощное гавканье пулемета калибра 12,7 мм – с Ориджин-стрит подъехал полицейский «хаммер». На глазах Берковски очередь пропорола какого-то смуглого паренька – скорее всего, робот-стрелок принял багетку в его руках за лучевое оружие. Неудачливая «цель» была буквально рассечена фрезерными пулями пополам. Но монлабсовскому менеджеру тут никого не было жалко – злачный район; сколько всякого отребья набежало в Хармонт в тучные годы. Отбросы собрались разнообразные, но все равно это отбросы.

Из-под низкого облака вынырнул стелс-роторник, видеодатчики Берковски придали летательному аппарату контуры и объемность, вот он ударил из автоматической пушки, отстрелив заодно светящееся ожерелье ложных целей. И тут же к нему понесся факел, вроде как зенитная ракета. Ложные цели не обманули ее ушлую головку самонаведения, собранную во вьетнамском Халонге и настроенную на распознавание цели именно по тем уловкам, с помощью которых она пытается уйти от распознавания. Под днищем роторника случилась яркая вспышка и он, сильно задымив, стал отваливать на базу. Долетит ли?

И на глазах Берковски – теперь уж никакие видеодатчики не требовались – из двери забегаловки, явно имеющей второй вход на параллельной улице, выскочило четверо мужчин. На них были арамидовые броники и мотоциклетные шлемы. Заводя себя воинственными воплями, они вели огонь короткими очередями из «TAR21», любимого оружия бандитов, поскольку его легко прятать под куртку – вроде как албанцы. Однако местность была прилично пристреляна снайперами «Вау». И через пару минут все четверо были мертвы. Пули 50-го калибра, вылетавшие из снайперских винтовок М650, спереди оставляли дырки размером с пятипенсовик, а с другой стороны сносили полчерепа и выносили большую часть мозга.

Берковски пошел по улице, намеренно не скрываясь. Боди-коннектор пискнул, показывая, что сейчас на него упал опознающий лазерный луч от снайперской винтовки. Персональный коммуникатор послал по линии прицела высокочастотный сигнал опознания «свой-чужой», и на прицеле у снайпера, прямо над контуром захваченной цели, появилась надпись «друг». Берковски был в этом уверен, однако выдохнул с большим облегчением, когда линия прицеливания наконец ушла в сторону.

Берковски еще раз окинул взглядом улицу – к трупам албанцев уже подъезжает фургон с эмблемой в виде красного квадрата на борту. Оттуда выходят люди с устройствами, похожими на волынки, из которых вылетает снопом пенистая жидкость, быстро твердеющая и обтягивающая тела толстой пленкой.

Берковски прошел через бывший торговый пассаж на соседнюю улицу и достал из-под куртки раскладную доску для стрит-серфа. Хорошо, что штука совсем плоская и с изменяемой гибкостью, несмотря на все встроенные элементы – если б куртка топорщилась, ваушники могли бы пристрелить, несмотря на все сигналы «свой».