Зона Посещения. Луч из тьмы

А дрона резко сдернуло на землю, словно его захватило длинное щупальце. В темноте было хорошо видно, что, шмякнувшись о склон карьера, летательный аппарат разлетелся искрами, как пиротехническая шутиха. Последнее, что передали его датчики – это информация о взрывном изменении гравитационного поля.

Окно прозрачности для радиосвязи установилось ненадолго.

Штаб бодро сообщил, что операцию прикрытия и эвакуации невозможно будет выполнить до середины следующего дня. Выбросы «зеленки» и пульсации «комариных плешей» практически перекрыли старый путь. Роборазведчики и дроны задействованы на операциях в городе, пока нет никакой возможности подготовить коридор для прохода новой группы к центру Зоны.

Первый выстрел раздался около полуночи – стрелял Ленарт из своего Steyr AUG A7 с крыши транспортера. Стрелял с отсечкой очереди на три выстрела, еще и бубухнул 40-мм гранатой из подствольника. Берковски, сидящий в «армадилльо», глянул на гроздь экранов, смонтированных на том месте, где должен был располагаться командир подразделения.

Ленарт не очень результативно палил по поверхностным целям, движущимся со стороны карьера не столько быстро, сколько «рвано».

– Сколько их, дружище?

– Этих уродов, шеф, то ли десять, то ли двенадцать. Мины никак не среагировали на них, даже «кузнечики», способные различать низколетящие цели.

– Тогда поработаем по ним пулеметами, с вышки и насосной станции.

Через переборку «армадилльо» стали слышны прерывистые гавканья «бельгийцев» FN MAG350, установленных на дистанционно управляемых турелях.

– Опа, кажется, троих замочили, шеф, смотрите на азимуты 12 и 40… Система наблюдения чего-то не захватывает их в контуры опознания, даже когда они улеглись. Что за хрень? Их трупы не остаются на своем месте, они просто… впитываются в грунт, что ли. Зараза, ни одного сейчас не вижу. Раз – и куча соплей, а затем ничего. Наваждение.

Это точно не были мутанты – никаким мутантам такие фортеля не выкинуть. Значит, нитеплазма. Но тут в Зоне она, получается, совсем дикая, потому что маскируется под каких-то монстров, или, может, считает, что такая наружность самая функциональная?

– Я их тоже не вижу, Ленарт… Вера, а что у тебя?

Голос ее был ровен, похоже, она перестала тратить ресурсы своего процессора на изображение эмоций.

– Прослушиваю ваши концерты. А так спокойно. Еще не один из этих нелегалов не пытался заглянуть мне в разрез блузки.

Интересно, почему они не попытались прорваться через Верин участок? Может, потому, что она совершенно спокойна?

Неожиданно Берковски подумал о том, что собственно защищает. Может быть, хрононитеплазма есть сейчас не только в нем, но и в жене Джой, и в сыне Джейке. Если она выбрала тебя, то не убивает, а лишь усиливает то, что в тебе есть. Позволяет тебе быть таким, какой ты есть, но только без последствий. Возможно, говоря религиозным языком… она убирает воздаяние за грех. Можно потреблять любую дурь, от хэша до раптора, и смеяться над теми, кто предостерегает. Можно колоться и не страдать от ломки, жрать и не лопаться от жира, предаваться разврату и не бояться венерических болезней, пакостить и не бояться получить пакость в ответ. Тогда вирусная хроноплазма – это благословение, а не болезнь?

Вновь застрекотали пулеметы, поставленные на автоматический поиск и немедленное уничтожение целей. На этот раз они работали по сектору, который контролировала Вера.

Берковски вывел на виртуальный экран прицельные картинки с «бельгийцев» – хвостатые сущности двигались рывками по пустырю, клочковато заросшему черным бурьяном, за один мах преодолевая по десятку метров, затем сразу появляясь в другом месте или вообще исчезая. И в этом движении была какая-то математическая последовательность.

Вот Вера выстрелила из огнемета, и шаровидная вспышка термобарического заряда разнесла сразу дюжину тварей.

Берковски почему-то не ощутил от этой маленькой победы даже крохотной радости. Он как будто откуда-то знал, что этих монстров ни пулей, ни даже термобарическим зарядом не остановишь, когда захотят – окажутся совсем рядом, а то и внутри… Он почувствовал напряжение, прошедшее по воздуху словно электрический разряд. Его волосы встали дыбом, борт оптически исказился. Как ему показалось, пространство утончилось и стало напоминать экран из полупрозрачной вощеной бумаги, вроде того, что в театре теней. А вот и сама «тень» – зеленое лицо с острыми углами, сжатые губы – Берковски нечаянно даже вспомнил символику представления персонажей в индонезийском театре Ваянг. Это означает: завистник, острый ум. А потом экран лопнул и выбросил рядом с ним, прямо в отсек, одну из тех тварей. Берковски успел отреагировать – разрядив автоматический пистолет в грудь посетителя, потом выстрелил флэшем и в следующего, что прорвался через борт. Третьего, прижавшись к полу, он пропустил над собой, затем пальнул ему в затылок.

У них были лица… похожие на его собственное. Только заостренные, оттенок кожи цвета старинной бронзы, пучок зеленоватых нитей, выходящий из спинного хребта и напоминающий гриву с хвостом, и не до конца прорезавшиеся крылья.