Зона Посещения. Шифр отчуждения

— Как назад дойду, ты об том? Я-то дойду, не боись, знаю, как ходить. А с голоду и без огнестрела не помрем. Вот тебе еще! — Он сует мне в руку какой-то приборчик, называет его «химический уловитель», инструктирует, как им пользоваться, и сообщает: — По ту сторону с давнишних годов минами засеяно. Ходь осторожно, усек? Мины, канешна, будут тока поначалу, энто военные насовали, када здеся еще… ну, то не важно уже! Вот запасные патроны, вот оптика, прикрутишь, ежли чего… — Он сует мне в руки подарок за подарком. — И на вот еще.

Старческая рука ныряет за пазуху рубахи и роется там.

Макарыч вынимает руку, раскрывает ладонь — на ней лежит граната! Самая настоящая.

— На крайняк, вдруг че… Припреть, дерганешь чеку, и баста.

Я безропотно принимаю дары. Не возражаю, горло перехватило. Благодарю деда за все молча, кивками. Он желает мне удачи и, после того как мы пожимаем руки на прощание, разворачивается спиной ко мне и очень быстро, удивительно быстро для такого пожилого человека, устремляется в обратную сторону.

Дальше мне идти самому, без проводника.

Когда Макарыч скрывается в лесу, я разворачиваюсь и поднимаю голову. Смотрю вдоль заросшей плющом неровной, изрытой вмятинами поверхности, наклонной градусов на двадцать от вертикали. Мне туда. Готов ли я лицом к лицу столкнуться с неведомой силой, притаившейся по ту сторону? Еще немного, и будет пересечена черта запредельного…

Я отбрасываю последние предрассудки и совершаю судьбоносный шаг. Рассовав подарки по карманам и в сумку, нацепляю на плечо ремень винтовки, забрасываю ее за спину и хватаюсь за вьющиеся стебли. На ощупь они оказываются крепкими, ни дать ни взять веревки.

Поднимаю ногу и нащупываю углубление, что послужит первой опорой для стопы.

Наверх, вперед, через границу.

Назад — значит упасть вниз.

А мне хочется туда, поближе к звездам…

* * *

Прохождение к очередной «контрольной точке» получилось, мягко говоря, крайне утомительным: изменки натыканы вплотную, создавая суровый заслон, и прежде чем понять, как его миновать, пришлось изрядно поплутать туда-сюда и наскакаться.

Попробуй не подскочи, когда у тебя перед самым носом вдруг прошмыгнет «шаровая молния» или «язык пламени»! Прокладывание тропы — ремесло тяжкое. Стоит лишь оступиться или промахнуться в расчетах на дециметр-другой… даже представлять не хочется, что тогда будет.

Но вот, выдержав все это мракобесие, я проник на территорию электростанции. Уж тут можно почувствовать себя в относительной безопасности; сгрудившиеся вокруг объекта ИФП, по идее, не впустят случайных тварей.

Честно говоря, я ждал внутри чего-то оригинального… ну, в духе Отчуждения нежданчики: до сих пор работающий генератор какой-нибудь в качестве энергетической аномальности или канал-портал, ведущий за тридесять земель. Но ничего интересного не нашлось, просто древняя разваленная станция, да и все.

Крыша нигде не сохранилась, только рухнувшие перекрытия местами образовывали навес. Пол был полностью погребен под снегом, и когда я устраивался на привал, пришлось расчищать себе местечко под одним из навесов.

Положив рядом рюкзак, давно заменивший мне дорожную сумку (я ее спрятал в приметном сооружении, хотя не факт, что, если туда вернусь, оно будет по-прежнему узнаваемым), и оружие, прикрыл веки. Не буду терять время понапрасну — когда в пути представляется возможность отдохнуть, лучше использовать ее по максимуму. Другой может и не представиться, логично?

— …На самом деле мы не выбираем, куда идти, — сказал мне Марлин, — но выбираем, как проходить.

Я видел его нечетко, словно в тумане; лицо медленно, но неуклонно, с каждым днем, с каждым следующим разговором все больше размывалось, улетучивалось, тонуло в забвении. Наши встречи становились все реже. Зато голос его доносился отчетливо, на удивление звонко, словно Марлин реально сидел прямо передо мной, в самой что ни на есть яви. Голос отчего-то не забывался. Еще непременно виделись его глаза, уставшие, рассеянные, добродушные. В любой миг могущие стать ледяными, стальными, убийственными.

— Как твой бизнес, брат? — спросил я.

— Бизнес идет полным ходом! — Марлин начал рассказывать, как у него дела; иносказательно, как он обожал. — Запустили новую линию сладостей… Пока смотрим на показатели спроса, думаем, что улучшить. Сладости вообще наша фишка, ну, помимо напитков… Общепит без сладостей никуда. Такого рода заведение, как у меня, держится на трех основных китах! На атмосфере, на доступности в плане цен и расположения и на кондитерской составляющей. Киты держатся на черепахе, человеческом факторе, конечно…

Я улыбнулся, представив себе «сладости» и «напитки». Все-таки до чего же разными путями мы с Марлином в итоге по жизни отправились… Однако надо отдать ему должное, у него есть рамки, через которые никогда не переступит. В отличие от почти всех его… э-э-э, коллег по роду деятельности.

А между прочим, с моими учеными знаниями я сейчас мог бы стать в их бизнесе легендарной фигурой. Или наоборот, всемерно его искоренять.

— …А ты-то где сейчас, тезка? — помедлив, спросил Марлин.