Зона Посещения. Шифр отчуждения

– Ладно, не буду об этом, – заверяю я, хотя ну очень хочется спросить, какая тропка ведёт в упомянутое «однажды». На всякий случай не помешало бы знание. – Что посоветуешь, куда?

– Да в общем-то не суть важно куда. Главное, понимать, что обратной дороги не будет и впереди долгая ходка… Надеюсь, выдержишь, доживёшь, пока не появится кто-то на смену.

– Я уже сообразил, что надо воистину пожелать стать новым тобой.

– В точку. Быть собеседником, чтобы уравновешивать Зону, и вместо борьбы держалась нерушимой, скажем так, серая граница между чернотой и светом. Она не должна оставаться в одиночестве. Одиночество порождает самых страшных монстров.

Старик поднимает руку, и в его ладони откуда ни возьмись возникает маленький старомодный рекордер, я в музее такие видел. Тот, кто шёл по дороге до меня, верно угадывает, что мне в эту минуту точно не станет лишним. Из динамика слышится музыка, знакомая песня, я узнаю характерный голос!

Стань птицей, живущей в моём небе.
Помни, что нет тюрьмы
страшнее, чем в голове.
Стань птицей, не думай о хлебе.
Я стану дорогой…

Цой поёт, передавая пожелание через века…[6]

– Я пойду, – тихо, скорей даже сам себе, а не шедшему до меня, говорю я. – Попытаюсь в сердце Зоны проникнуть ещё раз. Достучаться…

– Не сдавайся! – от всей души желает собеседник, которого мне предстоит сменить на ответственном задании.

На самом деле я пока мало что понимаю в сути происходящего, но одно уясняю чётко: заветные желания исполняются, я хотел цель и получил её, теперь поздно давать задний ход. Малодушие и колебания позади, я бунтовал и метался, но – пора хватать в руки… э-э, крышку от бачка унитаза, которой смогу врезать по врагам и снести барьеры и препоны.

Буду смелым.

Не сдаваться. Никаких компромиссов!

Только вперёд…

Седобородый предшественник будто чует, что с пониманием у меня дела плохи, и говорит:

– Прежде чем разойтись, давай-ка покажу кое-что.

Он встаёт и шагает к выходу. Разглядываю его во все глаза, но странно, отчего-то не могу толком разобрать, высокий или нет, крупный или не очень. Силуэт как бы плывёт, размывается, словно фокус зрения сбился. Впрочем, поднявшись со своего стула и следуя за предшественником, я решаю, что важнейшее уже рассмотрел и услышал: его лучистую улыбку и голос, который не забуду, даже если человек больше никогда и не выйдет со мной на связь.

Мы выходим в дверной проём. Там за ним уже не темнота, из которой я сюда попал, а коридор. Такой же серо-бежевый, с новенькими плафонами на потолке. И в нём по обеим сторонам тянутся крашеные деревянные двери.

– Открывай любую, там примерно одинаково, – произносит старик.

Я распахиваю следующую дверь справа по коридору и вижу помещение, в котором всё занято рядами металлических универсально-сборных стеллажей.

Полки, плотно уставленные книгами, перемежаются полками, на которых сложены видеокассеты и стопки дисков, какие-то продолговатые и квадратные пластмассовые компоновки и круглые металлические коробки. На некоторых книжных корешках и коробках я вижу значок, подобный тому, что красовался на кружке, из которой пил пиво.

– Книги, фильмы, жёсткие диски, кристаллы и так далее, на любых носителях. Информация о том, что было, исчезнувшая из твоего большого мира, – слышу из-за спины голос, который привык воспринимать в своей голове. – Она вся сохранилась здесь. Знания не стираются. Переходят в иные плоскости восприятия, да, но не исчезают бесследно. Даже на каменном обломке может сохраниться информация, надо только суметь её считать… Это как с подсознательной памятью человека, вроде и не знаешь что-то, а оно есть. Независимо от того, помнится ли сознательно.

– Ага, здесь типа подсознание Зоны? Мы в нём?

– Можно и так сказать. Главное, что она сознательно не помнит об этой базе.

Я прикрываю дверь. Замечательно. Если оно есть и не пропадает, рано или поздно обязательно доберусь, приникну и найду, прочитаю, увижу ответы на многие вопросы. О том, что и как было на той войне…

– У меня просьба. – Я поворачиваюсь к старику. – Ещё в начале ходки обещал одному солдату кое-что… Не буду у тебя спрашивать подробности, но сильно подозреваю, что уйдёшь ты каким-то образом обратно, за внешнюю границу. Когда-нибудь я и сам разберусь как, но этому письму ждать нельзя, оно и так долго ждало. Возьми вот это. – Я протягиваю обрывок бумаги, когда-то найденный в доте. – Обещай, что передашь его адресату. Где бы Молли ни была, найди и передай… Вот такая просьба.

Старик принимает письмо без комментариев и кивает. Пообещал мне, значит.

Но предупреждает вдруг:

– С одной оговоркой. Понимаешь, реальность-то не одна-единственная. Параллели могут совпадать почти идентично, но где-то реалии и персоналии здорово различны, и найти нужный мир не обязательно получится. Эта Зона и та реальность, в которой ты родился, ключевые, так вышло, но, кроме них, существуют и другие, и в…