Зона Посещения. Шифр отчуждения

Я должен спастись, но преследователей слишком много, и расторопности у них всяко не отнимешь…

Вот и несусь, выжимая из лёгких последнее, что есть, а просвета нигде не видать, совсем влип, безвыходная ситуёвина! Из-за покосившихся надгробных камней и сгнивших крестов поднимаются всё новые и новые образчики. Я страшно кричу от отчаяния, но крик этот тонет в полотнах тумана.

Наконец чуть было не растягиваюсь возле одного из надгробий, но в крайнюю секунду избегаю спотыкания об него, подкорректировав вектор бега. Если бы грохнулся, мне тут же наступила бы хана, полная и окончательная.

Почти ничего не разбирая перед собой, практически ни о чём не в силах думать, раздираемый адовой болью, борясь с одурманивающей слабостью, я ломлюсь прямо сквозь проклятое кладбище. Хотел короткий путь – заполучил его!

На бегу прыгаю через невысокую, до колена, ограду вокруг одного из захоронений, и тут на лету меня сшибает удар! Наскочило и атаковало нечто свирепое и мохнатое.

Дальше всё разворачивается молниеносно, мозг толком не успевает обработать и сообразить. На меня сыплются удары, что-то налетает и клюёт сверху, ничего не вижу, только раздаю ответные тумаки куда ни попадя… Вспоминаю краешком сознания, что у меня же есть граната, и я могу всех уродов прикончить вместе с собой. Повторить подвиг главного героя… как там его звали… из повести Гоголя «Вий». Вот только геройство моё оценить будет некому, оно означает просто гибель, провал миссии.

Так и произойдёт, если ситуация не изменится каким-нибудь совсем непостижимым образом. Острое вгрызается в руку, я вздрагиваю, вижу вокруг себя кучу тварей… Чешуйчатая лапа пытается выбить нож из другой моей руки, но я не позволяю и по самую рукоять всаживаю клинок в глазницу вцепившегося в меня адского создания. Меня захлёстывает странное двойственное состояние полного равнодушия к творящемуся и одновременного экстаза от убийств и схватки.

Одного из монстров мне очень удачно удаётся приложить головушкой о кромку оградки, и это энергичное столкновение рассекает ему череп до самых гнилых мозгов. Следующего подвернувшегося образчика предельно резким движением насаживаю на соседний заборчик, благо тот подобающе сработан, этакими зазубренными чугунными колышками вверх… Ха-ха, как выяснилось, надо быть более предусмотрительным. Ведь я, собираясь в неизвестность, не озаботился прихватить осиновый кол, и мел с чесноком при таких раскладах не лишними бы оказались!

Хотя кол внушает доверие сильнее, чем всякие там начерченные линии и запахи. Вернее рассчитывать на него, ибо своими руками можно в тварь засадить, и это придаёт куда больше уверенности, чем связки чесночных головок и прочие эзотерические выкрутасы. Кол – средство зримое, понятное и надёжное.

Все эти, казалось бы, отвлечённые рассуждения вихрем проносятся у меня в голове, парадоксальным образом помогая бороться за жизнь. Дальнейший путь немного расчищен, и одному мне ведомо, какими усилиями продолжается чудовищный марафон на выживание.

Осинового кола при мне нет, зато есть верный крепкий нож, и я точно знаю, что он как минимум не хуже. А потому – рубиться либо до финального вдоха, либо до победного завершения. В конце концов, сколько бы ни навалилось тварей, рано или поздно они закончатся. Или я просто допущу последнюю в этой жизни ошибку.

Она может произойти в любой момент. Неизбежность нависает надо мной, как выступающая глыба над дорогой, вьющейся средь скал, и норовит вот-вот обрушиться. Трещина меж неустойчивым камнем и всей скалой достигает критического размера, осколок отделяется, и начинается падение.

На очередном отрезке пути меня подкарауливает коварный участок ИФП. Я успеваю его засечь каким-то нарождающимся интуитивным чутьём, но полностью поменять траекторию не в состоянии, только немного шатнуться в сторону успеваю. Этого недостаточно, и меня тянет обратно, властно сдувая потоком воздуха, будто невесомую пушинку. Я чудом хватаюсь одной рукой за обломок мраморного креста и до такой степени вцепляюсь, что костяшки пальцев белеют.

За гранью физических возможностей я сопротивляюсь чудовищному ветру, уподобляясь хрупкой деревянной лодочке, усердно противящейся неумолимо сносящему её течению реки.

На миг, но только на один-единственный, всасывающий поток чуть слабнет, и я это использую для толчка вперёд. Вырвавшись, обнимаю остаток мраморного памятника обеими руками, как дражайшего на свете друга… воздух рвёт меня с новой силой, не оставляя попыток утянуть. Притяжение ненормального пространства кажется непреодолимым, но мне всё-таки удаётся обхватить памятник ещё и ногами.

Задыхаясь, я стремлюсь прильнуть к хладной поверхности каждой клеточкой своего тела и только молюсь, чтобы мраморный столб не выломился из земли…

За мной вспыхивает огненное зарево. Пылающий шар диаметром в несколько метров образовывается в нескольких шагах позади меня, вынуждая преследовавшую меня нечисть отпрянуть и прыснуть во все стороны. Спину мне обжигает открытым пламенем. Но я уцелеваю! Тянущего потока воздуха больше нет.