Зона Посещения. Шифр отчуждения

В этот вечер мы расстались на выходе из заведения. Очень хорошо расстались, на позитивной ноте. И даже многообещающей. Поговорили что надо, задушевно, порассуждали о высших материях, в спорах попытались родить истину… И как-то незаметно стало ПОРА. Лютик поднял ладонь, я не преминул дать ему «пять».

Нам вслед, так как стеклянную дверь заведения я ещё не отпустил, играла песня из какого-то совсем старого фильма, который я смотрел в детстве, он тогда уже причислялся к ретроклассике. Авторы песни Визбор, Сухарев и Никитин. Припев там такой:

«Александра, Александра, / Этот город наш с тобою. / Стали мы его судьбою, / Ты вглядись в его лицо. / Что бы ни было в начале, / Утолит он все печали. / Вот и стало обручальным / Нам Садовое кольцо».

Хотя пелось вовсе не про Гордый, а про город, давно переставший быть столицей моей родины, непостижимым образом эта песня выражала и эмоции, вызванные у меня моим городом. Чувство, испытываемое мной к нему.

Я чуть было не вернулся дослушать, но дверь уже захлопнулась, и я так и не сделал шаг назад. Зато припев влился в память и остался в ней.

Пройдя немного, я оглянулся и посмотрел, как исчезает, плавно растворяясь вдали, силуэт Лютика…

* * *

Уже сбился я, в который по счёту раз мой рассудок отказывается верить в происходящее.

Но трогаю кончиками пальцев висящие шарики, и они вполне материальны на ощупь. Вот так, незамысловато? Еда! Конечно, пробовать незнакомую ягоду разве что глупец станет даже в моём родном мире, райски-безопасном по сравнению с этой зоной страха. Однако сейчас мне всё равно, если она окажется ядовитой.

Срываю целую горсть и отправляю в рот. Затуманенным сознанием улавливаю, что видимость, в кои-то веки здесь, не обманула – ягодка сочна и вкусна.

Я прожёвываю, затем срываю ещё и ещё. Приняв то, что она непригодна в пищу, как данность, потому что растущая в таком зловещем месте ягода просто не может быть пригодной в пищу… Зато помру счастливым! Потому что не голодным.

Пока я насыщался, из тех мест, где я вынимал и оттаскивал камни, из малоприметных дыр в земле в склеп просочились длинные черви. Когда я обращаю на них внимание, их с каждой секундой становится всё больше и больше, минута-две – и чуть ли не весь пол начинает шевелиться. Отвращение и ужас захлестывают меня, сдавленно застонав, пытаюсь растоптать ближайших, но тёмные склизкие нити уже оплетают ноги, и это вестники смерти, неужели пора, неужели близится конец…

Встрепенувшись, обнаруживаю, что я всего лишь прикорнул, утомлённый затяжным сражением с кладбищенскими монстрами. Едва не угодил в чрево смертоносной аномалии, но преодолел в итоге все невзгоды и напоен живительным соком ягод.

Сон сморил усталый организм, я вырубился.

Но проснулся.

Жив!

И никаких червей на полу. Примерещилось, из сна просочилось. Я даже привыкаю к тому, что из сна много чего способно просочиться. Например, умения и навыки, которых до этого наяву за мной не наблюдалось. Разве что в «зародыше», и благодаря «сонному влиянию» этого достаточно, как выяснилось, чтобы под воздействием обстоятельств реально трансформировать желаемое в действительное.

Какой пацан не воображал себя в детстве героем постап-боевиков, кромсающим всяких демонов и зомби в капусту! Вот, пожалуйста, получи и даже можешь не расписываться.

«Можешь же, когда захочешь!»

Чем не девиз для воина, ушедшего на тропу войны?

Хе-хех, для одинокого рыцаря…

С иронией относиться к происходящему способен? Значит, всё не так уж плохо со здравостью рассудка.

Итак, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Либо ягода не ядовита вопреки ожиданиям, раз я проснулся вообще, и черви не успели утащить меня под землю, либо симптомы отравления проявятся после. Но так или иначе, не решись я поесть ягоды, всё равно сдох бы. И даже знай наверняка, что они ядовиты, всё равно съел бы. Предпочёл бы сладкий конец безвкусному. Наверняка тому, кто не оказывался в сходной ситуации, меня не понять.

Между прочим, я всё увереннее и быстрее справляюсь с выбором решения в сложных дилеммах. Выпал из зоны комфорта, и куда деваться-то… Хочу жить – учусь вертеться.

Прислушиваюсь к тому, как снаружи бушует ветер. Он сродни тому, что едва не притянул меня в эпицентр зарождающегося огненного шара, но теперь носится повсюду. Там, вне укрытия, разбушевалась… инородная стихия. Инородная? Вполне подходящая характеристика, возможно, я нащупываю объяснение.

И словно в качестве расплаты за догадки голову мне сдавливает безжалостными тисками. Резкая боль в носовых пазухах, и уши закладывает, атмосферное давление явно очень круто изменилось. Сжатие становится почти нестерпимым, и я чувствую, как сначала тошнота подкатывает к глотке, а потом темнота наползает отовсюду, и мне всё труднее ей противиться… сдаюсь и впадаю в забытье.

Сквозь вязкую муть до меня доносится голос:

«Ты поступил неосмотрительно, не слушал советов внутреннего предохранителя. Зато теперь на собственной шкуре испытал что к чему, рано или поздно это должно было случиться, и даже лучше, что рано. Теперь иди туда, куда плывёт корабль…»