Зона Посещения. Сойти с обочины

Ночь постепенно рассеивалась. Луна растворялась в светлеющем небе, как призрак. На горизонте уже вовсю расцвела утренняя заря. Вскоре взойдет солнце и затем превратится в дневное палящее светило, а щадящее «ночное» напарники будут вспоминать с ностальгией.

Чтобы лучи не били прямо в глаза, ослепляя, дальнобойщики опустили специальные шторки. Алтан от скуки включил автомагнитолу; заиграла «Road To Hell», песня группы «AC/DC»… Но через пару минут сам же вдруг убавил громкость до неразличимого уровня и, ругаясь по-монгольски, через слово поминая кровь, выразительно указал напарнику пальцем на творящееся за окном с правой стороны. Впрочем, напарник и сам уже заметил.

Там, справа, метрах в двадцати от движущейся по колее машины, стайка камней, относительно небольших, в среднем размером с кулак, взвилась в воздух над почвой и кружилась как будто в некоем невидимом вихре. Притом завихрение это достигало в диаметре и в высоте не меньше трех метров. Единственное, чем можно было попытаться разумно объяснить подобный хоровод, – крайне несвойственной активностью каких-нибудь ветров, но почему-то в подобное верилось слабо…

«Карусель, карусель, это радость для нас», – напел себе под нос напарник на своем родном, почти неведомом молодому монголу языке.

Предыдущий напарник, конечно, успел обучить Алтана нескольким русским выражениям, но это был далеко не весь словарный запас, да и пойми даже парень смысл каждого слова по отдельности, он вряд ли сообразил бы, как именно сочетание в целом относится к их ситуации.

Неудивительно, что монгол не придал значения непонятной реплике напарника, списав ее на своеобразность реакции русского. И только он полез за своим одиннадцатым «Сяоми», как Валера прибавил газу, грузовик рванул на форсажной скорости, и монгол не успел заснять чудо, крутящееся посреди пустыни.

Видимо, Валерой руководил проснувшийся инстинкт самосохранения, и поэтому он стремился поскорее проехать мимо неведомой штуковины – «меньше знаешь, крепче спишь», – вместо того чтобы остановить машину и поглазеть на природный феномен.

– Слушай, я тут вот что заметил, – обратился Алтан к своему странному напарнику, – с того самого момента, как мы уехали со стоянки, ночью и сейчас постоянно какая-то чертовщина мерещится или действительно происходит, и все по правому борту. Неизменно справа! Смотри, сперва там громыхало, потом появилось свечение зеленое, а теперь камни закрутились в воздухе! Причем слева ничего такого не было и нет… Э-э-э, что-то явно там, на юге, нечисто.

– А ты наблюдательный, – похвалил русский, – я тоже про это подумал. Да уж, если доберемся до лагеря, нам никто и не поверит… А все-таки, может быть, это всего лишь ветер? Может, ученые из экспедиции смогут дать научное объяснение.

Валера больше не сбрасывал скорость, словно и вправду боялся, что неизвестность, возникавшая то и дело с южной стороны дороги, каким-то образом их догонит. Монгол же, который еще не пришел в себя после предыдущего потрясения, чуть погодя сказал:

– Нет, у меня реально какие-то галлюцинации, слушай! Смотрю вперед, и такое ощущение, как будто на мониторе пиксели пробиваются.

– Черные пятнышки перед глазами? Такое бывает из-за сильной жары и волнений, – предположил русский.

– Что-то мне подсказывает, жара ни при чем, – не согласился монгол, – как будто другое изображение… м-м-м… хочет наложиться на картину нашего мира.

Валера впервые посмотрел на напарника с ясно читающимся на лице опасением за его психическое здоровье. Алтан и сам был в шоке от того, что с ним происходит. А может, русский не замечает ничего такого, потому что смотрит преимущественно на восток и север, а монгол сидит справа, ближе к югу? Или Валера просто делает вид, что не замечает?..

– Ты это брось, понял! – стальным тоном сказал русский. – Помнишь, сам говорил, наша задача – успеть доехать до стоянки фермера, чтобы там переждать самое пекло. Надо ехать, значит, едем, несмотря ни на что. А там уже, у Бадмы, сделаем тебе холодный компресс, посидим, за чашечкой кумыса разложим всю накопившуюся информацию по полочкам. Ты только потерпи, скорее всего у тебя тепловой удар!

Последнее предложение все равно прозвучало несколько раздраженно, выдав тревогу Валеры.

«Ага, тепловой удар! – подумал монгол. – Сколько раз до этого ездил, уже привык к этой адской жаре. Хоть и тяжело, но удара ни разу не было».

Однако солнце близилось к зениту, а до фермы оставалось уже недалеко, и не соглашаться с русским не имело смысла. Так что Алтанхуаг смиренно кивнул.

…Вот только самой фермы на том месте, куда они приехали, не оказалось. И это стало, пожалуй, главным сюрпризом. Валера затормозил по оси дороги, не видя места, куда сворачивать и парковать машину. Монгол выскочил из кабины и побежал по дороге, русский последовал за ним. От всего хозяйства Бадмы осталось единственное – табун лошадей, кучкующийся на огороженной площадке слева от дорожной колеи.