Зона Посещения. Тропами теней

На этот раз я не выдержал и заржал, как конь, громко, от всей души и до слез. Неуверенно к смеху подключился и бродяга, но после умолк и, краснея от своего дурацкого предположения, стал вежливо дожидаться, когда меня отпустит приступ хохота. Отведя душу, я похлопал нового знакомого по плечу, сунул ему в карман «горки» пачку купюр и призывно махнул рукой.

– Идем ко мне в логово, чаем угощу. А ты расскажешь, по каким таким ученым делам тут ходишь. Может, и подсоветую тебе чего. Я и сам почти ученый. И, кстати, звать меня Арсений, а немногочисленные други обзывают Аммонитом.

– Аммонит? Ископаемый головоногий моллюск?

– Угу, почти. Аммонит как смесь аммиачной селитры с тринитротолуолом – взрывчатка промышленная такая.

– Хм, модно… А что, пушку свою тут оставишь? – Бродяга указал на снайперку и кинул косой взгляд на трофейный байк. – И драндулет отсюда не уйдет своими ножками?

– А кто здесь в здравом уме шариться-то будет? Не боись, ученый, это моя территория. Потопали, только след в след иди, а то я тут растяжек и мин немного натыкал.

– Гостей, что ли, не любишь? – ухмыльнулся мужик, пристраиваясь за мной.

– Чего же не люблю? Очень даже люблю! А на ком же еще мне испытывать свои ловушки радикального действия? Кишки потом сгребать не особо весело, но к этому я уже как-то привык.

Константин присвистнул и пристроился еще ближе, чтобы топать уже буквально след в след. И это у него получалось весьма профессионально. Петляя лишь мне известной безопасной тропкой, я иногда оборачивался и поглядывал на гостя. Что-то в его повадках и движениях выдавало совсем не ученого мужа, а человека, обученного выживанию в самых экстремальных условиях.

На первый взгляд ему едва исполнилось тридцать лет, но глаза бродяги выдавали его реальный возраст, наверняка переваливший за сорок, причем очень давно. Его мягкая перекатывающаяся поступь была абсолютно беззвучной, ни один камушек не хрустнул под подошвой и не скатился вниз по склону. Манера осматриваться, шевеля одними лишь моргалками, не мотыляя при этом головой из стороны в сторону, уже говорила о многом. И даже его башка при необходимости поворачивалась очень плавно, без резких движений. Ох, не прост ты, дядя ученый. Может быть, это действительно какой-то знак свыше, и не зря я спас твою шкурку?

Немного побродив по пологой вершине холма между многочисленных мин и ловушек, я вывел гостя к своей хибарке, которую сразу и не заметишь. Давным-давно, найдя здесь глубокую выбоину в породе, я накрыл ее досками, затянул брезентом и маскировочной сетью, а со временем еще присыпал землей и замостил дерном. И теперь взгляд постороннего человека даже на миг не задерживался на ровной монотонной поверхности холма, под которой расположилось мое обжитое логово.

– Ну, вот и пришли. – Я подмигнул гостю и приоткрыл поросшую полевым вьюнком земляную калитку. – Только за этот удобный куст руками не хватайся и на вторую ступеньку не наступай – заминировано.

Мужик лишь головой покачал и спустился за мной вниз по вымощенным камнями ступеням. А я нащупал рукой на стене скрытый переключатель и щелкнул им, перенаправляя питание с охранных блоков на освещение. На стенах заблымали ряды газоразрядных ламп, вытесняя из землянки кромешную тьму.

В родном логове, как всегда, царил небольшой рабочий беспорядок. Накануне я пытался закончить свой автоматический арбалет с пневматическим взводом, но так и оставил недоделку на пилильно-сверлильном верстаке. На столе для сбора и обслуживания электроники все было более упорядоченно, даже пыль здесь лежала ровненьким равномерным слоем. Все остальное барахло, импровизированные шкафчики, ящики с припасами и лежбище со спальником компактно расположились под стенами.

Кроме того, под стеной стоял узкий кухонный столик с бензиновой печкой. Когда меня носило по обжитым местам, я харчами перебирал сильно, а мясо кушал исключительно у знакомых хозяек. А здесь, в карантинке, довольствовался заморским сухпаем, местной тушенкой и прочей консервацией. Из спиртного употреблял, как и отец, исключительно коньяк и пусть не больших звезд, но все же не бодяжный.

Гость аж в лице изменился, узрев все барахло на рабочих столах и верстаке, а его глаза буквально засветились искорками, когда он заметил в кухонном уголке батарею разносортных коньяков. Его кадык забегал туда-сюда от непроизвольного сглатывания слюны. Наш человек. Я улыбнулся и отправился к печке.

– Может, кофе с коньячком? – задал я провокационный вопрос.