Зона Посещения. Тропами теней

– Может, и для того, – хмыкнул Арсений, – только не учли эти демоны одного, что нос этот проклятый содержит в себе самое главное из врожденных человеческих свойств – любопытство обыкновенное. А еще можно предположить, что это не они к нам прилетали, а мы на них упали, как снег на голову падает. Только все эти предположения пустые и недоказуемые. А вот информацию, полученную от «братьев», мой отец смог подтвердить научно – я читал его дневник. Он ссылался на целые пачки отчетов, статистику глобальных замеров и наблюдений, свидетельствующих об идущем процессе смены полярности. Он был уверен, что скоро из Зоны в наш мир хлынут нескончаемые потоки монстров, потому и ушел туда, предотвратить вторжение. Или хочешь сказать, что кто-то целенаправленно и в нужном направлении расшатывал процессы глобального характера, всю физику нашего мира менял, лишь для того, чтобы отец поверил словам горсточки чудных монахов? Эх, хотел бы и я поверить твоим словам, Ворон, забить на все и уйти, но не могу…

– И не нужно этого делать. Я не имею права чему-либо препятствовать, не в том мое предназначение. Но свою задачу я выполнил – предупредил тебя. А ты иди своим путем, только пройдя его до конца, поймешь, кто и куда тебя все это время за руку вел. Но запомни, что даже у марионетки есть единственный, но все же шанс проявить свою собственную волю в одном маленьком движении и тем свести на нет всю самую сложную многолетнюю игру кукловода.

– Опять ты загадками… – Арсений закряхтел от недовольства. – Так я не понял, ты отдаешь нам наши манатки? Мы можем идти?

– Ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

– Знаю, но не пойму, зачем все это? Зачем ты меня видеть хотел?

– Не тебя хотел я видеть, а приятеля твоего нового.

После этих слов шамана дрожь пробежала по моему телу. Мои глаза были закрыты, но я почему-то был уверен, что это именно старец посмотрел на меня своим ледяным взглядом. Но то, что этот дед произнес потом, заставило меня нервно заерзать, словно я был маленьким ребенком и обделался, сидя за обеденным столом. Я слегка приоткрыл правый глаз и стал подсматривать в узкую щелочку век.

– Необычного ты себе друга нашел…

Шаман и вправду пялился на меня. Изучал, гад.

– Ты говоришь, мой друг, что один умеешь ходить тропами теней, – продолжил старец, – но этот человек тоже ходил, и не только ими. Он много раз был во тьме, из которой людям нет возврата. Людьми оттуда не возвращаются…

– Не знаю, о какой тьме ты говоришь, но еще не факт, что он вернется из той «тьмы», где сейчас находится. Не знаю, выживет ли он? А может, он уже и сдох, пока мы тут болтали.

Слова моего нового напарничка меня несколько удивили. Что значит выживу ли я? Что значит сдох? Мертвые не могут вот так запросто сидеть и греться у костра. И почему этот засранец на меня не смотрит, когда обо мне говорит. Ладно, если бы меня тут не было… Шаман вдруг расхохотался и снова глянул на меня. Ну, хоть он меня не игнорирует.

– Сдох, говоришь? – Старик пыхнул дымком. – Все мы когда-то умрем. Земля вон и та умирает, разве ты не чувствуешь это? Старая Зона тоже умирает, чтобы родилась новая. Мои воины к ее перерождению и готовятся все эти годы. Даже наш век, век шаманов, уже на исходе. Скоро вместо нас придут другие люди.

– Другие шаманы?

– Нет, другие люди, новые люди. Такие, как этот твой товарищ.

– Что? Этот, что ли? – Арсений повернул голову куда-то вправо и кивком указал на скопище темных шкур, лежащих с той стороны костра, точно напротив меня. – И что в нем такого?

И тут я крепко обалдел. То, что поначалу я принял за лежанку старого отшельника, действительно оказалось лежанкой, но лежал на ней сейчас Я!

В этот же миг подернутое шоком сознание поплыло, все перед глазами завертелось, вестибулярный аппарат заклинило на одном из кульбитов, и я целиком и полностью плюхнулся в свое побитое поношенное тело, упал в темноту.

Вот теперь я уж точно вернулся к жизни – такой винегрет ощущений, еще и в мизерную единицу времени, подделать невозможно. Правый глаз пульсировал тонкой острой болью, словно гитарную струну через него протаскивали. А в солнечном сплетении сидел какой-то паук и все эти стальные струны стягивал до звона, вызывая внутри болевые судороги. Левая растертая пятка ныла, на правой ступне ей подпевал такой же растертый мизинец. Зудела башка, зудели кишки. А какие «чудесные ароматы» сейчас терзали мой нос – лучше и не говорить. Но последней каплей приправы в блюдо жизни стал шоковый болевой прострел где-то между легкими или даже внутри них. От этой боли все мышцы тела дернулись разом, буквально подняв меня над землей. Я вскочил, судорожно вдохнул прелый теплый воздух и выпучил от боли глаза.

– О, а вот и он… – Арсений подскочил ко мне и помог сесть. – А мы тут с моим старым другом о тебе болтали.