Зона преступности

Филин замолчал, потому что наткнулся в досье Клауса на интересную информацию.

– Смотри-ка. Четыре года назад Клаус проходил свидетелем в деле по мокрухе.

– У нас на земле? Я не слышал о таком.

– Нет, мокруха была в Южном, не у нас. – Филин водил пальцем по бумаге, ища нужную информацию. – «Обвиняемый по делу Сватенко Николай Андреевич… Согласно показаниям… В ночь на… Находился в компании с Кирилловым М. А., распивая спиртные напитки…», – Филин поднял глаза на Басова. – Как я понял, Клаус дал ему алиби на время мокрухи. И благодаря этому Сватенко удалось соскочить со статьи.

– И что?

Филин лихорадочно соображал.

– Клаус может сделать что-то, только если его припугнуть. Он трус и очкун. Четыре года назад он отмазал какого-то типа от статьи, а никто в Промышленном районе об этом не знает. Хотя Клаус обычно любит потрепаться, если слухи его репутации помогут. Тут самый тот случай. А никто об этом не знает. Я по Клаусу много раз работал, а о той мокрухе слышу первый раз.

– На что намекаешь?

– Не знаю. Пока ни на что. Дим, можешь мне найти дело на этого Сватенко? Кто он такой вообще?

Басов не сдержался и матюгнулся.

– Лех, ты меня уже бесить начинаешь. Я начальник угрозыска Промышленного района, твою налево, а не твоя секретарша. – Филин молчал и лишь смотрел на Басова. Прием был старый, но срабатывал всегда. Басов вздохнул. – Ладно, хрен с тобой… Только пришлю тебе на трубу. У меня дел в отделе навалом.

После обеда, когда Филин закинул в себя хоть и отвратительную на вкус, но крайне нужную ослабленному после потери организму больничную еду, прошло головокружение.

А затем Филина позвали в перевязочную, где врач осмотрел рану, а медсестра сделала новую перевязку. Филин выпросил укол обезболивающего, после чего почувствовал себя и вовсе прекрасно.

Вернувшись в палату, Филин обнаружил там Копылова, который что-то просматривал в его телефоне.

– Назад положи, – процедил Филин.

– Спокойнее, – но Копылов все-таки вернул телефон на тумбочку. – Я просто посмотрел.

– Смотри в магазине. Пока у тебя нет постановления, не смей больше лапать мой сотовый, понял? – видя, что Копылов хмурится, Филин не выдержал и едко добавил: – Когда ты со своей подружкой снова попытаешься закрыть меня, можешь отыграться. Но сейчас ты здесь не хозяин.

– Капитан, угомонись. Я пришел поговорить.

– И о чем?

– Что это было? Кто в вас стрелял?

– Не знаю. Я видел его, и все. Сегодня будем составлять фоторобот. Кто он такой, я не знаю.

Копылов выдержал паузу прежде, чем продолжить.

– Филин. Майор Хрулев уверен, что это вы убили своих бывших подружек.

– А ты нет?

– Я не знаю. Но я читал ваше личное дело… Вы опытный опер. Достаточно опытный, чтобы обставить все это более грамотно.

Филин сел на кровать, подозрительно косясь на Копылова.

– Вы тактику работы в американских фильмах подсмотрели, да?

– Вы о чем?

– Злой и добрый полицейский. Хрулев злой, ты добрый – все просто.

– Капитан, я пытаюсь узнать, в чем дело.

– Дело в том, что какая-то тварь убила двух моих бывших. Когда я попросил твоего Хрулева приставить защиту к третьей, к моей бывшей жене, он меня послал. Если убьют и Машу, я этому г… ну этого не прощу. Можешь так ему и передать.

Копылов долго думал, затем кивнул.

– Я попробую пробить этот вопрос. Думаю, это будет несложно.

– Спасибо.

Филин не ожидал такой реакции от УСБшника.

Впрочем, возможно, это была ловушка, чтобы Филин начал доверять Копылову. Но Филин такой ошибки совершать не собирался.

Как только Копылов ушел, Филин отправился к медсестре.

– Мне нужна моя одежда.

– Больной, ведите себя нормально, – проворчала медсестра. – То одно ему, то другое, да еще и хамит… В палату к себе идите.

– Я выписываюсь.

– Что?

– Одежду мне верните, вашу мать, или мне самому тут все перерыть?

Медсестра с неожиданной сноровкой для себя решила вопрос с одеждой, и уже через десять минут упитанная санитарка принесла Филину пакет с его вещами. Джинсы Филин натянул без труда, а вот с прострелянной в плече и перепачканной засохшей кровью курткой пришлось попотеть – левая рука слушалась плохо. А при каждом движении плеча внутри ворчала сонная после обезболивающего боль.

Прибежал врач.

– Вы что творите? Какой выписываться? У вас рана кровоточит, вы потеряли литра полтора крови…!

– Мне надо идти, – отрезал Филин.

– Вам ночью операцию сделали, вы головой думаете или чем? А если заражение?

В этот момент в кармане Филина завибрировал телефон. Звонил Басов.

– Лови фотографии, – буркнул в трубку майор. – Паспортные данные Сватенко, список судимостей и приводов и фотография. И ориентировка. Чувак, оказывается, в федеральном розыске. В общем, лови.

– Спасибо, Дим, за мной должок.

Филин, отключившись, наконец натянул до конца куртку, морщась от боли. Хорошо, что черная – пятна от крови не так бросаются в глаза. Врач продолжал причитать:

– Если вам станет хуже, я снимаю с себя всякую ответственность, вы слышите? Куда вам спешить, умирает кто-то, что ли?

– Не поверите, но может умереть, – на полном серьезе кивнул Филин.