Зона приема

Это была смотанная в рулончик та самая лента, распечатка с его данными из древнего прибора. Зачем-то он сунул ленту в карман, тупо уставился на неподвижное тело. Нужно было что-то делать, но его охватила вдруг полнейшая апатия.

– Сейчас… Сейчас… – бормотал он, глядя, как в отдалении замелькали проблесковые маячки полицейской машины.

И тут же рядом возникла еще одна фигура, на плечо легла тяжела рука.

– Жив?

Надо же, Шевцов подоспел.

– Я-то да, а вот Марта…

Шевцов быстро коснулся ее шеи. Марта лежала ничком, сжавшись, как бывает от боли. Трудно было поверить, что только что эта немолодая женщина плотным огнем разгромила целую банду.

А ведь он обязан ей жизнью – колкой, одинокой, не очень приятной даме со странностями. Черт, как все-таки странно случается в жизни…

– Пульс есть, – быстро сказал Шевцов. Щелкнул кнопкой откуда-то появившейся рации. – У меня раненый, женщина, пятьдесят лет, огнестрел. «Скорую» – быстро! Адрес тот же.

Повернувшись к сталкеру, бросил:

– Оружие есть?

Кот показал ТТ, достал пустой магазин из заднего кармана.

– Хорошо. Спрячь, – он помолчал, поглядел на Марту, покачал головой. – Все-таки не успел.

– И что мне теперь делать? – тихо спросил Кот.

– Что-что… Праздновать второй день рождения, – Шевцов хмуро поглядел на приятеля. – С этой минуты от меня – ни на шаг.

Глава третья. Билет в один конец

Это была идея Шевцова – затаиться на время в Институте, для чего взять дополнительные дежурства и сверхурочные. Здесь, под охраной службы безопасности, на какое-то время можно не беспокоиться за собственную жизнь. Правда, непонятно, что делать, когда отсюда все-таки придется выйти.

Контрразведчику, несмотря на все его связи и выходы, так и не удалось установить, кто же охотится за его приятелем. Это беспокоило не только Кота, но и самого Шевцова. Потому как означало, что в работе органов имеются дыры и просчеты. Здесь, в «предзоннике», такие просчеты могли привести к самым непредсказуемым последствиям.

Под гул лабораторного оборудования Кот перебирал пальцами эту бумажную полоску, машинально, как четки. Перфорированная «змея» напоминала ему ленту Мебиуса – такая же, без конца, без края, не имеющая явного смысла и рождающая сплошные вопросы. Он показывал ее институтским спецам, но никто не смог объяснить, что означают все эти нагромождения мелких отверстий, пробитых в бумаге. Наверное, просто не осталось специалистов, умевших обращаться с такой допотопной техникой. Что же видела в этих символах сама Марта? Да и как она сейчас там, в больнице? Врачи говорят, шансы есть, но она по-прежнему в коме.

Его передернуло. Так нагло наехать на блат-хату органов? Даже если хотели достать его – в чем интерес нападавших? Нащупав в кармане «монету», Кот нахмурился. За такой предмет в Зоне вполне могли и грохнуть. Потому как уникальный «объект» из Зоны с уникальными свойствами может иметь баснословную цену – особенно если «яйцеголовые» додумаются, как его применить в бизнесе, а еще лучше – в военных целях. Не от хорошей жизни он предлагал Парфюмеру бросовую, по таким масштабам, цену. Тут можно круто торговаться, да только времени у Гвоздя нет. А теперь вот и у него самого.

Нахмурившись, он поерзал на месте. Парфюмер… А может, это все-таки его люди? Решил, паразит, сэкономить на бедном сталкере. Оно, может, конечно, и не Парфюмеров метод, да только деньги с людьми страшные вещи делают…

Тихо завибрировал пейджер. Здесь, в Институте, допотопные приборы все еще в ходу. Пробежав глазами сообщение, Кот вскочил с кресла, бросив соседу-лаборанту:

– Отойду ненадолго. В сектор биохимии.

И сам себе усмехнулся: зачем надо было врать? Привычка то и дело заметать следы похожа на курение – срабатывает автоматически. Потому как направлялся он совершенно в другую сторону – в отдел технической поддержки. Даже здесь, за стенами филиала, его не оставляла тревога. Не только за себя. Звонили из клиники: Гвоздю стало хуже, и вопрос с деньгами встал, что называется, ребром. Ждать, пока Парфюмер найдет покупателя, не оставалось времени, и оставались только самые крайние меры. Те, на которые он не пошел бы ни при каких других обстоятельствах. Потому что это означало переступить через самого себя, засунуть подальше принципы и даже чувство собственного достоинства.

Но все прах, когда на кону жизнь друга.

В коридоре он едва не налетел на Акима. Приятель встретил его своей фирменной улыбкой, странной, как не от мира сего. Так оно, по сути, и было. Аким, считай, из другого времени здесь. Но это долгая история.

– Лавров тебя искал, – с некоторой торжественностью сообщил Аким. К шефу он испытывал уважение и трепет. Со всеми к тому основаниями. – Зовет в лабораторию биофизики. Там что-то термостат барахлит.

– Понятно… – косясь в сторону, пробормотал Кот. – Слушай, мне на минуту отойти надо – личное дело. Сам понимаешь – женщины, – он сделал грустный взгляд, покачал головой. – Прикроешь меня?

– Ну, если надо… Конечно.

– Вот и отлично! – Кот встряхнул друга за плечи, подмигнул и рванул дальше по коридору. Обернувшись, махнул рукой: – Спасибо!