Зона Притяжения (СИ)

Уложив вещи обратно в рюкзак, я вытащил диск из кармана. Меня все еще терзали сомнения, брать ли его с собой или оставить здесь. Однако необычность этого куска метала странным образом притягивала меня. Диск был примерно десять сантиметров в диаметре, почти плоский, странные иероглифы располагались по окружности двумя рядами, в корпусе из светлого металла имелось несколько отверстий. Решив все же его взять с собой, я очистил диск от грязи и запихал обратно в карман комбинезона. А затем двинулся на северо-восток.

Преодолев еще одно поле, я захотел немного срезать и пройти через лес, и тем самым совершил роковую ошибку. Пожар настиг меня в глубине чащи, когда я неторопливо шел по едва заметной тропинке, петлявшей между берез. Я слишком поздно понял, что очутился в огненной ловушке.

Это лето выдалось на редкость жарким и сухим. Жара началась с середины июня, и над многими областями дожди не выпадали уже больше месяца. Поэтому деревья горели, словно спички, и ничто не в силах было задержать огонь, с жадностью поглощавший гектары леса. Но одно дело, когда ты сморишь на это со стороны, и совсем другое, когда ты оказываешь в эпицентре стихии. Я в панике заметался, ища выхода из ловушки, но огонь, казалось, обступил меня со всех сторон. Густой дым затруднял дыхание, становилось все жарче, словно я попал внутрь топки. Упругие ветки секли меня по лицу и мешали двигаться. Мечась по горящему лесу, я успел дважды обжечь руки и подпалить штанину. Пожар тем временем сжимал вокруг меня свои огненные тиски.

Наконец я выбрался на поляну, посреди которой был пруд. Вот только воды в нем не оказалось, – только небольшая лужица на дне. Но выбора у меня не оставалось. Я прыгнул вниз и, улегшись на дне высохшего пруда, стал жать, когда пожар пройдет мимо. Вжавшись в землю, я ощущал, как жар становится все сильнее, а треск ломающихся сучьев громче. Но самым главным врагом был дым, с угрожающей быстротой заполнявший мое убежище. Дышать стало невозможно, но и бежать было некуда, – вокруг пруда полыхала сплошная стена огня. Я сдерживал дыхание, пока меня не стало мутить. Затем пришлось вдохнуть, после чего я вырубился.

3g

Придя в себя, я перевернулся на спину, судорожно вдыхая горячий воздух, наполненный запахом паленого дерева. Чем он даже был приятен, словно я заснул под убаюкивающее бренчание гитары напротив костра, в котором мои друзья собирались печь картошку. Правда, в этот раз в роли картошки выступал я сам.

Когда взгляд прояснился, я увидел, что вокруг вместо деревьев стояли обугленные черные палки. Меня окружало несколько метров земли, еще недавно служившей дном маленького пруда, а кругом была только чернота. Сгорело все: деревья, кустарники, травы и даже мох. Я находился в центре гигантского пепелища, бывшего когда-то лесом.

Упираясь руками, я встал на колени и неожиданно вспомнил, что сильно обжег ладони. Или это привиделось мне? Ведь они совершено не болели.

Я поднес ладони к лицу и не поверил своим глазам: на местах ожогов розовела свежая кожа. И застыл, пытаясь понять, что же со мной произошло. Лишь теперь я вдруг сообразил, что дышу через нос и ощущаю запахи! Кроме того, сломанный нос перестал болеть. А желудок вновь требовал еды.

Со мной происходила какая-то аномалия и началась она с тех пор, как я ухватился за тот странный диск, и мою руку кольнуло что-то непонятное. Но теперь я даже не знал – радоваться этому или огорчатся. Естественные опасения по-прежнему не оставляли меня. Опять появились мысли о вирусе или мутации. Но я старался гнать от себя подобные мысли.

Желудок урчал. А еды, к сожалению, у меня не оставалось, потому что мешок я уронил где-то в лесу, когда пытался унести ноги от пожара. Значит, придется терпеть, пока не найду что-нибудь съестное или не выйду к людям, где меня, надеюсь, накормят.

Ну что ж, подведем итоги. Аварийного запаса у меня больше нет, остался только пистолет с двумя запасными обоймами, часы, компас и загадочный диск, о предназначении которого оставалось лишь догадываться. С таким багажом я долго не протяну. Стало быть, мне нужно как можно скорее добраться до людей.

Я поднялся на ноги в прекрасном самочувствии, не чувствуя ни боли ни слабости. Единственное, что доставляло мне физический дискомфорт, так это чувство голода.

Около четверти часа я плутал по выгоревшему лесу, пока не вышел на бетонку. Дорога шла как раз в нужном направлении – на северо-восток, и я побрел по ней.

На часах было одиннадцать минут седьмого. Впрочем, это время было выставлено примерно, когда мы решили, что местный часовой пояс на два часа опережает Московское время. Солнце уже налилось красным цветом и медленно ползло к горизонту, так что, возможно, Робертсон был прав. Но это означало, что я лежал без сознания порядка четырех-пяти часов.

Бетонка послужила преградой для огня, поэтому лес слева от меня остался невредим. Справа же было черным-черно. На сколько хватало глаз стояли лишь обугленные палки, словно иллюстрация о глобальной атомной катастрофе. Ветер нес дым откуда-то с востока, где все еще свирепствовали пожары.