Зона Притяжения (СИ)

Вначале послышалась барабанная дробь по корпусу, потом сдавленные крики. Через несколько секунд повалил дым и вертушку повело в сторону. Нас бросило на правый борт, но я успел ухватиться за поручни и поэтому не покатился вместе со всеми. Девчушка вцепилась в меня и запищала:

-Мама, мамочка, забери мне отсюда… я не хочу умирать…. Мамочка!!!

-Не плачь! Я сейчас все исправлю! – зачем-то обнадежил я ребенка.

-Мама!! Мамочка! – не унималась девочка.

Вертолет продолжало швырять туда-сюда, едкий дым постепенно заполнял салон. Дети вопили, как резанные, раненные ругались матом. Я понимал, что мы обречены, но все же что-то заставило меня броситься к кабине. Может быть, неосторожно данное обещание маленькой девочке, а может быть что-то иное…

Как я и предполагал, в кабине все были мертвы: пилоты, седовласый бортинженер, что помог мне забраться, и та медсестра с худым уставшим лицом. Фонарь кабины был разбит, воздушный поток чуть не выбросил меня обратно в салон. Я кое-как, цепляясь за все, что ни попадя, добрался до штурвала и, сбросив мертвого пилота, упал в кресло. У меня не было ни малейшего представления о том, как управлять вертолетом, но я рассудил, что раз машина еще держится в воздухе, то у нас, возможно, есть шанс на спасение. Едва я ухватился за штурвал, как руки сами перевили его в нужное положение. Вертушка выровнялась, но высота по-прежнему уменьшалась. Топливный был бак пробит, в двигателе возгорание, обороты падали….

Боже, откуда это?! Я чувствовал себя так, словно всю жизнь управлял вертолетом. Мне было знакомо предназначение каждого тумблера и прибора! Я управлялся с громадной винтокрылой машиной как с обычным легковым автомобилем!

Откуда это и почему?!!

На догадки не было времени, потому что земля надвигалась с угрожающей быстротой. Воздушный поток срывал одежду, в ушах стоял звон. До поверхности оставалось меньше ста метров. Верхушки деревьев коварно нацелились в днище вертолета. Я вытянул штурвал до самого упора, и бросил машину влево туда, где заметил поле…

Назвать это посадкой можно было только с большой натяжкой. Вертолет шандарахнулся о землю левым бортом, шасси подломились, лопасти ударили в дерн и разлетись. Машина опасно накренилась набок, и лишь благодаря случайности не завалилась на левый борт.

-Спасибо господи! Спасибо! Не дай больше никому умереть! Только не из-за меня! – закрыв лицо руками, прошептал я, когда вертушка заняла устойчивое положение.

Крики, доносившиеся из салона, заставили меня действовать. Внутри царил полный хаос. Дети метались в поисках выхода, падали друг на друга, кто-то уже задыхался от дыма. Как только я сумел открыть выход, все, кто мог самостоятельно передвигаться, стали выпрыгивать наружу. Остальных пришлось выносить. Оказалось, что с детьми были еще две женщины, которые сидели ближе к хвосту. Вместе мы помогли раненым выбраться из вертолета. Чуть позже к нам присоединились несколько подростков.

Я боялся, что вертушка вот-вот взорвется. Но к счастью этого не произошло. И мы успели вынести всех живых до того, как в салоне появилось открытое пламя. Самым страшным было то, что кроме экипажа там осталось семь или восемь детей и пятеро солдат. Смерть настигла их еще в небе, когда «ласточка» полоснула по вертолету очередью. Женщины, помогавшие мне, долго не могли успокоиться, пока мы относили раненых на безопасное расстояние от машины. Раненых, кстати, оказалось не так уж и много – человек пятнадцать. Из них только трое не могли передвигаться. Остальные вылезли из вертолета сами или им помогли дети.

Минуты через две-три, после того как борт покинул последний человек, машина вспыхнула. Пламя взвилось на несколько метров, порой раздавались хлопки. Все ждали взрыва, но вертолет так и не рванул, а просто сгорел.

Эйфория охватившая детей после приземления быстро сменилась унынием. Мы молча замерли в траве, наблюдая за тем, как догорает наша надежда. Дети помладше плакали.

Я окончательно выбился из сил, пока таскал раненых. В горле пересохло, желудок вновь требовал пищи, голова кружилась. Все вокруг ждали от меня помощи, но я был не в состоянии даже помочь себе самому. Бросив прощальный взгляд на охваченную пламенем вертушку, я рухнул на землю и зарыл глаза.

Сейчас бы поесть и поспать, думал я, но знакомый голос вернул к реальности.

-Летчик! Мать моя женщина! Летчик! Даю голову на отсечение, ты был мертв!

Распахнув усталые веки, я увидел, что надо мной маячит перевязанная бинтом башка.

-Судя по виду, ты уже кому-то давал ее?

-Ха-ха, очень смешно!

Парышев уселся рядом со мной. Кроме головы у него была перевязана левая рука и торс.

-Увлекся я, понимаешь, когда ту тварь мочил! Слишком близко подошел…. Короче обожгло, и руку поломал, когда падал…

-Что делать то будем?

-Что-что? А хрен его знает…. Ты у нас самый умный… и живой.

-Ага, живее всех живых.

-Ты хотя бы карту у пилотов прихватил?

-А карту… чуть не забыл.

Впопыхах, пока мы выносили раненых, я бросил планшет и автомат, которые успел найти в кабине, где-то на пол пути. Узнав об этом Парышев обложил меня матом, а затем крикнул: