Зона путинской эпохи

Разбирался полковник Чесалин с моим заявлением весьма своеобразно. Понятно, в соответствии с традициями системы и собственными понятиями, что такое хорошо и что такое плохо. Уже на следующий день меня вызвал начальник отряда. Взвинченный, взъерошенный. То орал, то бубнил. Смысл его нервного речитатива был таков – зачем ходил к хозяину через его, начальника отряда, голову, кода можно было все решить здесь в отряде, не вынося сор из избы. Еще через день на нашем швейном участке появился начальник «промки» всей зоны – полковник с запоминающейся внешностью, этакая чуть похудевшая копия нашего завхоза «Вия» (квадратное туловище, коротенькие ручки, нелепо торчащие с боков этого туловища, голова без шеи, плюс хриплый, надтреснутый голос). Через силу, с громадной натугой он был вежлив («Чего вы хотите? Не устраивает зарплата? А сколько бы вас устроило?»). Он ничего не обещал, но предложил: «Может, вам в ткачи перейти?». Ткачи на «промке» профессия суперэлитная, заработная плата у них более тысячи рублей, для нашей зоны – это деньги сверх хорошие. Другое дело, что чаще всего выдвигают на эту работу люди из администрации, люди в погонах – потому и с душком она, эта профессия. Соглашаться на подобный переход было бы просто неприлично.

* * *

«В тюрьме си-ди-и-им», – часто повторяют по любому поводу многие из моих нынешних соседей. «В тюрьме си-ди-и-им!» – удобная ширма, за которую можно спрятать все: бескультурье, граничащее с дикостью, пещерное невежество, подлость. «В тюрьме си-ди-и-им», – гнусавит «брат мой каторжанин» и харкает рядом с собственной койкой. «В тюрьме си-ди-и-им», – вторит ему другой и настойчиво клянчит у новичка курево, которого тому самому до ларька не хватит. «В тюрьме си-ди-и-им», – тянет третий и подставляет под неминуемые неприятности соседа, задвигая во время шмона за его тумбочку свою канистру с брагой. И как тут не вспомнить, что другое, такое же часто употребляемое, такое же скотское, по сути, выражение, здесь: «Без лоха – жизнь плоха».

* * *

Отрядные «козлы» избили узбека У. От события двойственное впечатление. Конечно, «козлы» хозяйничать на бараке не вправе. Ясно, что они действовали, получив, скорее всего «добро» от «отрядника». Выходит, «козлы» осуществили акцию «мусорского беспредела». Тем более, что поводом к экзекуции стали какие-то претензии «отрядника» по отношению к узбеку (то ли пререкания на построении, то ли невыполнение команды «Подъем»). С другой стороны… Самое время вспомнить, что этот узбек – законченная сука. Стучал еще в Березовке. На всех и вся. По любому поводу, порою даже привирая и домысливая. Гадкое свое занятие продолжил и здесь в Свинушках. Да и сидит узбек У. по сверхгрязной «делюге»: изнасиловал и убил малолетку. Трудно предсказать, какие последствия будет иметь этот инцидент, да и сама судьба «главного героя» трудно предсказуема. И персона своеобразная, и зона специфическая. Поживем – увидим!

* * *

Жду развития ситуации с последствиями моего письма на имя «хозяина», с претензиями по поводу невыплачиваемых денег, украденной зарплаты и т. д. Возможны различные сценарии. Сценарий первый – почти «силовой». Самый типичный для этой зоны, самый привычный для этой администрации. Меня начнут прессовать. За каждый пустяк – выговор. За более серьезное нарушение (разумеется, спровоцированное) – изолятор. Потом списание с «промки», перевод с рабочего барака на нерабочий. Сценарий, повторяю, для этого учреждения почти фирменный (ноу-хау, «а-ля Свинушки»), но кто сказал, что я все это буду глотать? Существует прокуратура, обязанная надзирать за соблюдением законности, в том числе и в местах отбывания наказаний, существуют вышестоящие чиновники тюремного ведомства, также что-то обязанные, существует, наконец, суд. Словом, дверей, в которые я готов стучаться, немало.

Есть еще одна разновидность силового сценария – натравливание на меня других арестантов, использование потенциала «мурчащих» (приблатненных), возможности «блаткомитета», который все чаще выступает в зоне в виде придатка администрации. И здесь надо быть готовым ко всему: от душеспасительных бесед в «углу» до банального лобового наезда. И эти варианты я обдумывал, просчитывал. Соответственно, значит, я предупрежден, значит, я вооружен.