Зона риска

Длинные крепкие пальцы накрыли шею Мишки, заставив ту вытянуться, запрокинуть голову выше, чтобы быть ближе к склоненному лицу мужчины. Прикосновение обжигало, будто высекая клеймо на нежной коже. Мишка забыла, как дышать. Стояла, практически на носочках, вцепившись руками в скомканную ткань шарфа, и все ее тело балансировало на грани, ведомое крепкой рукой, застывшей на ее шее. Рукой, способной крепко и молниеносно сжать горло, и отобрать пульсирующую жизнь.

Словно со стороны Бес смотрел на свои пальцы на молочно-белой коже девчонки. Его рука неуловимо медленно продвигалась к подбородку, не оставляя следов, даже малейших покраснений, от сильных рук бойца. Большой палец скользнул к щеке, огладил подсохшие разводы, словно пытаясь стереть их.

Мишка едва чувствовала касания шершавых пальцев, почти невесомых, но горячих, будто раскаленный металл. Кончики пальцев Беса задержались на лице Мишки, там, где уже к утру проступят лиловые следы от удара Клыка.

Мишель видела, как дернулся уголок рта Беса, словно у дикого зверя, собиравшегося кинуться на противника, оскалив пасть и обнажив клыки.

Тем временем подушечка указательного пальца мужчины прошлась по переносице, не причиняя боли, исследуя и словно запоминая изгибы. Мужчина склонился ниже, силясь рассмотреть что-то, известное и интересное ему одному. А потом резко отступил. Мишка упала бы, лишившись опоры от руки Беса, если бы не ледяной металл дверцы автомобиля, к которому она прижималась спиной.

— Бес, черт! Я реально не секу! — захлебывался словами Сашка, — Он здесь был! Мы с парнем его вместе в багажник сложили!

Бес не стал слушать оправданий охранника. Схватив его за горло, будто тряпичную куклу швырнул в грязную снежную кашицу на парковке рядом с клубом.

Мишка смотрела на мужчину, стоявшего к ней спиной. На его широкие плечи, обтянутые дорогой темно-синей тканью рубашки. На коротко остриженный затылок, волоски на котором, она почему-то точно это знала, были мягкими на ощупь.

— Найди мне эту падлу! — рявкнул Бес, не глядя на Сашку, лежавшего сейчас в ледяных крошках грязи, — Иначе ответишь ты за него!

Бес молниеносно скрылся в здании и только у входа бросил короткий ледяной взгляд на Мишку, а потом мотнул головой охране, распоряжаясь проводить девчонку в клуб.

* * *

* * *

За весь год, что Бек проработал в клубе на Беса, Мишка была здесь всего однажды. И то, без разрешения и тайком от брата. Тот день она, кажется, никогда не забудет. Он отпечатался в ее памяти, оставшись среди воспоминаний. Часто Мишель выковыривала обрывки тех минут из своей головы и прокручивала их, воскрешая малейшие детали. Всё, начиная от зрительных образов, заканчивая запахами и ощущениями.

Сейчас она шла за Бессоновым, глядя на его затылок и на рубашку, влажную на плечах от растаявшего снега. В тот памятный день Бес тоже был в синем. Невозмутимый, равнодушный ко всем вокруг, не замечающий взглядов, которые бросали на него гости клуба. Не замечающий ее взглядов, брошенных украдкой из-под козырька мальчишеской кепки. Зато теперь, Мишка твердо знала, он ее заметил.

Рука сама прижалась к шее, к месту, где кожа горела расплавленным огнем от касаний Беса. Кто бы мог подумать, что его руки не причинят боли, а совсем наоборот? Вот и Мишка не думала. А теперь убедилась. Бес — точно адский огонь, опасный и обжигающий. Он сожжет ее девичье сердце дотла, не моргнув глазом, не заметив души под бренной оболочкой, и уйдет, не обернувшись и ни о чем не жалея. Забудет ее, как и многих до нее.

Мишка это знала.

Но все равно, не боялась.

Бессонов вошел в просторный кабинет. Охранник, сопровождавший Мишель, отступил, пропуская девушку вперед. Дождавшись кивка, бесшумно скрылся. А спустя пару минут, в кабинете появился доктор, оказывающий первую помощь бойцам.

Мишель собиралась возразить, ведь кровь уже не идет, а неприятные ощущения проходят, сменяясь на боль в переносице. Но взгляд Бессонова красноречиво требовал полнейшего повиновения.

Доктор осмотрел ее лицо, сообщил, что серьезных повреждений нет, приложил ледяной компресс и порекомендовал сделать рентген, чтобы окончательно убедиться в отсутствии перелома. И тихо удалился, предпочитая не встречаться взглядом с хозяином кабинета. А Мишка осталась. Бежать ей было некуда.

Когда за врачом закрылась дверь, Бес медленно вынул телефон из кармана брюк и отрывисто скомандовал:

— Тачку!

От резкого тона Мишка недовольно поморщилась. После удара Клыка голова гудела, и ехать никуда не хотелось. Но Бессонову было плевать на ее желания.

— Вперед! — уже тише, но не менее властно рявкнул мужчина.

Мишка вздохнула, но не спешила подниматься с дивана. Властный тон и команды Беса начинали ее утомлять и даже злить. В конце концов, пострадала она из-за разборок среди мужиков. Какого, спрашивается, черта, она должна скакать по первому его слову?

— Клык просил передать, что хочет компенсацию за увольнение, — спокойно проговорила Мишель, — Выходное пособие за годы службы.