Зона риска

— У меня есть приятель, — объяснила Инна, — который знает Андрея Павловича по каким-то общим делам, уж не знаю каким. Однажды мы были с ним В театре на премьере, там же был и Андрей Павлович со своей девушкой.

— Весной было несколько премьер в театрах, — начал припоминать Андрей. — На одной из них я был с Ниной, моей знакомой. Спектакль Гельмана «Мы, нижеподписавшиеся».

— Верно, — подтвердила Инна.

— Но я вас не заметил...

— Еще бы! Вы сидели в первых рядах партера, мы с Романом Жарковым, мягко говоря, несколько выше. Он показал на Андрея Павловича и сказал: «Видишь того парня в сером костюме? Это Крылов, журналист».

Стараясь, чтобы вопрос прозвучал мягко и безразлично, Ревмир Иванович спросил:

— А у вас, Инна, был интересный спутник?

— Мой хороший товарищ, — ответила Инна. И твердо добавила: — К нападению на Андрея Павловича он не имеет никакого отношения, уверяю вас.

Она быстро вышла из палаты, и ни Ревмир Иванович, ни Андрей не успели ничего ей сказать.

— Почему-то очень нервничает наша Инна, — постучал в задумчивости пальцами по крышке тумбочки Ревмир Иванович. — Вы знаете, почему, Андрей Павлович?

— Нет! — вполне искренне ответил Андрей.

— Откуда вы знаете Романа Жаркова?

— Меня с ним познакомила Привалова, они работают на одном заводе.

Андрей мучительно вспоминал, был ли он уже тогда знаком с Жарковым.

— В тот день, когда все случилось, вы не разговаривали по телефону с Мушкетовым или Анчишкиной?

— Дайте вспомнить... Кажется, нет.

Андрей лихорадочно обрабатывал, как говорили у них в редакции, информацию. Он хорошо помнил премьеру в театре. Как-то его приятель, поклонник точных наук, сказал, что в нынешнее быстрое время, как правило, у двух совершенно незнакомых людей обязательно найдется третий, которого они оба знают. Это, мол, экспериментально доказали на спор молодые физики-теоретики. Андрей назвал все это чепухой, ерундой и еще какими-то другими словами того же порядка. Нет, убеждал приятель, под анекдотическое утверждение подведена теоретическая база, можно проверить. Они стояли на тротуаре, и людские волны обтекали их, будто разбиваясь об островок пути. «Ну что у меня может быть общего вот с этой красоточкой, что прилипла к витрине?» — возражал Андрей. «Давай проверим», — предложил приятель и смело подошел к девушке, обстоятельно изучавшей образцы кожгалантереи. Он извинился, объяснил ей суть спора. «Это у вас такой способ знакомства?» — поинтересовалась девушка. Андрей и его приятель дружно запротестовали и убедили девушку, что хотя они и рады были бы с нею познакомиться, но в данном случае обращаются к ней без черных, серых или других мыслей неприятных оттенков. Странно, но девушка поверила им. Втроем они перебрали три десятка разных фамилий, и действительно, общий знакомый нашелся, им оказался молодой журналист, которого Андрей знал по командировке на Украину — там он у девушки брал интервью. Приятель торжествовал: «С тебя причитается». Андрей смущенно мялся, девушка вдруг по-свойски сказала: «Вот что, мальчики. Журналисты все могут. В МХАТе сегодня премьера. Хочу на премьеру. А то сейчас вы скатитесь до пошлого «ставь бутылку»...»

Андрей билеты достал. Это была Нина... Потом побежали дни, как сказал поэт, светлые и печальные, и очень неожиданно Нина уехала.

Жизнь совершила какой-то странный круг и вновь напомнила о том дне, когда была премьера «Мы, нижеподписавшиеся».

Прощаясь с Ниной на перроне Киевского вокзала, когда шел мелкий теплый дождик и пахло железной дорогой — сталью, нефтью, краской, остывающим камнем, — расставаясь с Ниной в тот вечер, Андрей сказал ей: «А может быть, мы с тобой в одном государственном учреждении сыграем сценку из своего спектакля под названием «Мы, нижерасписавшиеся»?» Нина ничего не ответила, посмотрела на большое электронное табло («самое точное время!»), поднялась по лесенке в вагон, махнула рукой: «Я поехала!» И действительно плавно поплыла вместе с вагоном мимо растерянного Андрея: хотелось сказать так много, а получилась глупая шутка.

— ...Вернитесь на землю, дорогой Андрей Павлович! — Ревмир Иванович несколько раз повторил эти слова, прежде чем Андрей услышал его.

— Простите, Ревмир Иванович! — извинился Андрей. — Задумался.

— О приятном?

— Обо всем понемножку. И хорошее вспомнилось, и не очень...

— Не буду донимать вас вопросами. Но если не секрет, с кем вы тогда были в театре?

— Моя знакомая из Киева, Нина. Командировка у нее вскоре окончилась, и она уехала. Сперва звонила часто, потом — не очень...

— Понятно. И еще один вопрос: вы Жаркова хорошо знаете?

Андрей задумался. Хорошо ли он знал Романа? Их познакомила Тоня Привалова в штабе оперативного комсомольского отряда. Ребята после инструктажа собирались расходиться по вечерним маршрутам. С некоторыми из них Андрей был уже знаком, других видел впервые. Роману Жаркову предстояло патрулировать первый раз, и, может, поэтому Тоня сказала:

— Познакомьтесь, Андрей Павлович, с нашим пополнением. Роман Жарков заканчивает ПТУ, работает на нашем заводе.