Зона риска

Сейчас, когда отец и мать были далеко, Роман с особой нежностью относился ко всему, что было связано с самыми близкими людьми. Он знал все правила хранения редких, давно изданных книг, и отец доверял ему уход за ними, не разрешая даже матери наводить на книжных стеллажах порядок, что Марья Романовна изредка порывалась сделать.

В мыслях об отце, о матери, о письме, пришедшем из далекой африканской страны, в неторопливой работе у книжных стеллажей время бежало быстро. Роман посмотрел на часы: было уже за десять, а Лина так и не объявилась. Он забеспокоился, быстро переоделся, выскочил на улицу. Куда идти, где искать сестру? Он подумал, что за последние месяцы Лина очень отдалилась, неизвестны даже номера телефонов ее подруг, чтобы узнать, спросить.

Роман вспомнил, что Лина звонила какой-то девочке, договаривалась повидаться вечером на стометровке, и решил пойти туда.

Стометровка встретила его сиянием вечерних огней. Несмотря на будний день, народу здесь было много, в основном молодежь, ровесники Романа. Но встречались и странные типы лет тридцати-сорока, фланирующие с совсем юными подружками.

Роману показалось, что он попал на демонстрацию молодежной моды — аборигены стометровки одевались ярко, вызывающе, в том странном стиле, который был смесью ковбойского с балаганным. Литые спины ребят туго обтянуты батниками и исполосованы подтяжками. Девчонки в джинсах или вошедших в моду в эту весну «вельветах» и кофтах до коленей. Шляпы словно из старых фильмов ж широкие поля, свернутые трубочкой, низкие тульи, мятые «под небрежность», угрюмо надвинутые на юные лбы... Среди шляп мелькнул даже старинный котелок, явно извлеченный из дедушкиного сундука... Большинство ребят щеголяли во всевозможных куртках, но изредка встречались и экземпляры то ли в кучерских поддевках, то ли в подобии фраков.

Роману было непонятно это стремление выделиться, обратить на себя внимание хотя бы дедушкиным котелком, молчаливо проорать: «Смотрите, вот я какой!» Но он знал, конечно, что многие из его сверстников ради этого готовы на самые разные жертвы: «дама Н.», Нелли Николаевна, называла это распущенностью современной молодежи, мама толковала о болезнях возраста...

На перекрестке стояла компания Мишки Мушкета, ребята лениво курили, обменивались вялыми репликами. «Это еще что за тип?» — услышал вдогонку Роман, наверное, о себе. «С нашей Оборонки, из тридцатки». Жарковы действительно жили в доме под номером тридцать, и Роман удивился наметанному глазу приятелей Мушкета. С Мишкой он имел дело несколько лет назад, когда еще ходил в школу. Тогда Шкет с дружками промышлял тем, что отнимал у других ребят деньги на завтраки. Встречали у школы, останавливали, Мишка солидно говорил: «Не жмотничай, сыночек, подари тридцать копеек». Роман не захотел «дарить» «завтраковые» деньги и в тот день пришел в класс с лиловым синяком под глазом. Булочка и стакан молока на переменке показались ему необыкновенно вкусными. Отец тогда повздыхал. Мать ахала и делала примочки, «дама Н.» обещала, что «теперь они с ним разделаются». Но Романа, на удивление, больше не трогали. Открыв простую истину, что за себя надо уметь постоять, Роман тогда же записался в школьную секцию бокса.

Он прошел уже почти всю стометровку, когда увидел Лину. Сестра стояла с подружкой у освещенной витрины магазина, а рядом вертелись два парня явно старше девочек. Они преградили девчонкам дорогу, в чем-то убеждали. Роман подошел ближе, услышал игривое, возбужденное:

— У нас есть классный маг, просто послушаем музыку...

Подружка Лины, кажется, ее звали Зоей, умоляюще просила:

— Отстаньте, нам пора домой.

Лина беспокойно оглядывалась, видно, хотела отыскать среди прохожих знакомых.

— Девочкам еще рано баиньки... — отвратительно сладким тенорком запел один из приставал. Оба весело расхохотались, будто было сказано невесть что остроумное.

— Если вы не отклеитесь... — угрожающе сказала Лина. Голос у нее дрожал от возмущения, в ее маленькой фигурке было столько решительности, что Роман чуть не сказал: «Молодец, сестренка!» Он не особенно волновался, так как успел вовремя.

— То что, то что? — возбужденно зачастил обладатель сладенького тенорка. Волосы у него были длинные, они сальными прядями разлохматились по замше тертой куртки, тонкие ножки, туго обтянутые джинсами, казались трубочками, вставленными в башмаки. Судя по всему, он считал себя неотразимым.

— Вот что! — Лина отвесила ему основательную затрещину, Зойка вскрикнула от испуга, спряталась за спину подруги.

Роман подбежал к девушкам, однако его опередили. Ватага Мишки Мушкета окружила франтов, одного из них прижали к стенке, другой пытался вырваться из кольца злорадно ухмыляющихся, скорых на расправу ребят.

Мишка появился на месте действия эффектно — он вошел в круг неторопливо, вразвалочку, источая презрение к несмышленышам, нарушившим порядок в его владениях.