'Зона с нами' (сборник) (СИ)

   Погода, в самом начале соответствуя битве, будто встрепенулась и начала меняться в лучшую сторону. Солнце, не заставив себя долго ждать, вышло из-за поредевших туч. Вначале, словно застенчивая девушка, светило незаметно выглядывало через вуаль посветлевших облаков, но довольно быстро начало освещать всю округу. Легкий ветерок, еще совсем недавно сопутствовавший промозглому дождю в его бесчинстве, сменил гнев на милость и начал помогать солнышку сушить раскисшую после дождя землю.

   Трезор снова вспомнил людей. Нет, они бы никогда не выбрали эту низину, часто затапливаемую водой, для захоронения. Пес решил найти более подходящее место для своих погибших соплеменников. Он подыскал небольшой холм, который ввиду расположения и покрытия плотной травой менее всего пострадал от дождя. Вот где будут покоиться его собратья, и впредь он будет действовать так же...

   Трезор трудился весь остаток дня, а когда тащил своих погибших братьев в выкопанную им могилу, со стороны могло показаться, что он собирается в укромном месте ими питаться, как обычный мародер. Когда с захоронением было покончено, Трезор вернулся к трупам врагов и подкрепился потрохами. Этот день забрал у него очень много сил, и ему оставалось только испить воды и устроиться на отдых.

   Солнце клонилось к закату и его лучи уже не слепили, как в полдень. Трезор утолил жажду и подыскал неплохую лежанку на ночь. Спал он, как обычно, спокойно, но чутко. Утро выдалось теплое и веселое от пения птиц. Во сне к нему пришла еще одна идея, что в следующий раз следует устраивать бой при обстановке, близкой к арене у людей, где исключена помощь извне. Тысячу раз были правы двуногие, что придумали именно такой вид поединка. Трезор неплохо учил своего Преемника и, возможно, тот сам дойдет до того же решения, тем более, что результат боя видел сам.

   У Трезора было довольно неплохое настроение для переродившегося животного, чтобы продолжить новую жизнь. Был сброшен груз обязанностей, висевший над ним, как на главе стаи. Трезор с новыми силами, совершенно не чувствуя усталости вчерашнего насыщенного событиями дня, подошел к водоему и наклонил голову к самому источнику. И вдруг резко отшатнулся - из воды на него смотрел матерый и незнакомый зверь. Ночь и вчерашние переживания не прошли незаметно, он до неузнаваемости изменил окрас. В таком виде являться к Торсиону небезопасно, лучше, если тот сам его выследит, как наблюдателя.

   3.

   Сахарова с детства не любили ни дети, ни взрослые. По природе он был индивидуалист, а то, что его мало интересовали свойственные его возрасту развлечения, сделало его еще более замкнутым и отрешенным в коллективе. Со сверстниками ему было не интересно и скучно, он знал намного больше их, т.к. читал запоями самую разнообразную, как художественную, так и научную литературу. Еще до школы он умел хорошо читать, писать, считать и потому учение ему давалось "одной левой", а хулиганить ему было просто лень, тем более что в соответствующие такому образу жизни компании его не брали. С первого класса он получил прозвище Мудрый, которое ему даже нравилось. Взрослые на его фоне чувствовали себя обделенными знаниями и умом, и посему тоже его сторонились. Физическим упражнениям, в отличие от своих сверстников, он предпочитал книги, различные научные лекции, где он, как правило, был самым молодым слушателем.

   В стране бесплатного образования можно было получить любые знания, и Сахаров, кроме общеобразовательных предметов, увлекался еще многими другими, и в частности, психологией. Как она выручала в его дальнейшей жизни! Ему удавалось даже в самых сложных ситуациях выходить сухим из воды, переводя стрелки на других!

   Девчата его тоже не жаловали, тем более что, будучи молодым человеком, он выглядел велико мудрым стариком напрочь лишенным чувства юмора, но зато они часто и умело использовал его, как живую шпаргалку.

   В восьмом классе, на одном из родительских собрании отец одного из одноклассников Сахарова, в недавнем прошлом отсидевший за различные правонарушения, с сомнением отнесся к такому его прозвищу. Зона, в которой он неоднократно бывал, научила его жизненной мудрости, сдержанности в словах и выдачи "на гора" только конкретных фраз. Своему сыну он на ушко сказал что Сахаров перерос Мудрого, став Мутным. Новое прозвище накрепко прилипло к Сахарову до самого окончания школы.

   Учителя его недолюбливали и ставили пятерки, чтобы он их не заводил в тупик мудреными вопросами и ответами, тем более что Сахаров знал почти по всем предметам больше, чем полагалось самому преподавателю. Было несколько попыток завалить его за высокомерие, но он великолепно сдавал предмет комиссии и его, скрепя зубами, оставили в покое. Большинство учителей молились, чтобы он скорее закончил школу.