Зона Салам (СИ)

- Вот такая брат, штука, эта Зона, - Николай устало мял папиросу желтыми, от табака, пальцами.

- И колючка там есть и заборы. И солдаты - «вертухаи» и уголовный элемент встречается. Да только там все наоборот: в тюрьмах хода нет «оттуда», а в эту нет «туда». А она тянет родимая, манит и завлекает, привязывая к себе навсегда. Много там непонятного и оттого страшного, сколь народу сгинуло не счесть. Но и желающих попасть туда не меньше. И обретаются вокруг нее разные.... Одни как волки в одиночку ходят, другие гиенами в стаи сбиваются. Кто честно промышляет, кто «шакалит», всякие есть. И дураки и умники, и фанатики и сектанты, одни безобидны, а другие... Много жутких слухов. Впрочем чего сам не видал, о том брехать не буду. Поедешь - сам наслушаешься... Он взял две спички, сложил головками одну чуть ниже другой и чиркнув о коричневый бок коробка, прикурил. Серные спичечные навершия вспыхнули поочередно, так, что хоть дождь, хоть ветер, прикурить успеешь. И выжидающе посмотрел на Сокольских. Сергей задумчиво рассматривал водочную этикетку, словно надеясь найти и прочитать в ней ответ. В этот вечер на него, словно селевой лавиной обрушились откровения сидящего перед ним человека и как бы ни бредово звучали его слова, как ни мутил хмель сознание, сказанное вытряхнуло, переворошило молодую, но уже покалеченную душу бывшего пограничника. - А почему я? - наконец спросил он. - А ты, Сережа, фартовый, - ничуть не смутившись, ответил Николай. - Да уж... - Сергей с сомнением бросил взгляд на свои протертые штаны и стоптанные мятые кроссовки, с двумя разными шнурками.

- Нет парень, я конечно тебя лично не знаю, тут твоя правда. А вот людей вообще - насквозь вижу! И о тебе, как человеке, многое сказать могу. Вот ты думаешь, это я тебе случайно говорю, о зоне-то? Вот может я и сам думаю, что случайно. Ан нет! Это зона тебя к себе зовет, через меня. «Она» моими глазами видит и знак подает. Этот! Все кто там побывали, в себе «Её» печать несут, хотят они того или нет. И рыщут по миру гонцы «Её» горемычные, волю исполняют, слово несут. Было уже светло, когда майский ветер ворвался в окно, стукнул о стены раскисшей от старости форточкой и разметал по столу все ночные запахи и папиросный пепел. - Ну так что? - внезапно нарушая долгую тишину, спросил Николай.

- Поедешь «Туда», или я тебя не убедил? Сокольских посмотрел на такую же пустую и мятую, как и его жизнь, пачку «Беломора», и глухо, как в пересохший колодец, ответил:

- Да хоть завтра. Афганец удовлетворенно кивнул и торопливо начал прибирать со стола.

В Зону Сергей поехал только через три месяца. В течении лета, он ругал себя за торопливо принятое решение, но жизнь словно сама подталкивала его к той пропасти, что корнями уходила в Чернобыльские события далекого 86-го года. Дела шли все хуже, концы надежд поочередно лопались, как стальные тросы во время ревущего шторма. И осенью, в ее золотую, ласковую пору, он принял решение отдаться в руки судьбы. Спорить с нею он уже не мог, да и просто по-человечески устал.

Сентябрь 2005 года

Границу Украины он пересек без особых проблем. Поезд уныло тащил вагоны, набитые пассажирами, как спелый арбуз - семечками. Проводники разносили постельное белье и мутный чай, «челноки» таскали набитые сумки, хлопала тамбурная дверь. Личность Сокольских не заинтересовала ни хмурых пограничников, ни хмельных сотрудников милиции, сопровождавших поезд, ни уголовный элемент, если таковой конечно же имелся. Все шло обыденно и без происшествий, лишь только утром, случился единственный эксцесс, да и то, напрямую Сергея не коснувшийся. Ехавший на нижней полке молодой парень, украинский дембель аэромобильных, сиречь - десантных войск, собрав свои нехитрые пожитки, кивнув на прощание Сереге, двинулся на выход. Состав подъезжал к станции. Неожиданно, спавший на соседней полке мужчина, владелец необъятного пивного брюха, лениво улыбаясь, загородил своим сапожищем пареньку проход. - Служивый, а ты мне сумочки не поможешь вытащить? Подсоби - я отблагодарю.

Амебой перелившись с койки, мужчина занял вертикальное положение.

- А то шибко тяжелые, умаюсь. На пиво дам, будь спок!