Зона сдвига (СИ)

Достал пару капельниц. Искать вену у дроман не имело смысла — под жесткой кожей, в которую с большим трудом входила игла, они совершенно не проглядывали. Пришлось втыкать иглу несколько раз, пока, наконец, по прозрачной трубке не потекла черная жидкость.

Клапан я пока перекрыл — время вливать в себя эту мерзость еще не пришло. На пол между костром и распятым дроман бросил сложенную палатку — она должна была стать моей постелью на следующий месяц. Отоа говорил что я ничего не буду чувствовать, но мне хотелось дать своему телу хотя бы минимум комфорта.

Рядом поставил двухлитровую емкость — в неё я буду сливать свою кровь. Как только она наполнится перекрою клапан капельницы ведущие в неё. И открою клапан который будет отдавать мне кровь дроман. Я знал что в этот момент я буду очень слаб, но надеялся, что найду силы на это последнее моё действие, которое требуется для старта Ритуала.

Лишь бы не потерять сознание.

Тогда конец.

Я вдруг испугался этого. Нельзя было сливать кровь слишком быстро — мой организм не справился бы со стрессом быстрой кровопотери, а смерть в мои планы не входила. Избавляться от половины своей крови предстояло медленно, очень медленно… за это время я вполне мог незаметно потерять сознание.

Что найдет Аиша в таком случае через месяц когда окажется здесь? Два гниющих трупа.

Вот такой сюрприз.

Меня невольно передернуло когда я представил эту картину.

И совсем не романтично — даже цветов не набрал.

На самом деле я вовсе не был в игривом состоянии — слишком страшно. Страшно не выдержать боль, которая по словам Отоа была невыносимой, страшно умереть, умереть вот так глупо, по свой воле и не в бою.

Ну и конечно как всегда бывает в таких случаях из уголков подсознания приходила соблазнительная мысль остановиться.

«Еще не поздно» — шептала она, — «ты можешь сейчас сесть на коптер и через час будешь дома в своей большое квартире на административном этаже нежиться в большой каменной ванне в играющей пузырьками минеральной воде».

Пора начинать.

Хотелось оттянуть этот момент, но никакого смысла это оттягивание не имело.

Подошел к дроман — хотел еще раз убедиться в том, что он в том состоянии в котором сможет прожить еще несколько часов пока его кровь будет смешиваться с моей. Что будет потом с ним мне было всё равно. Хотя нет, я точно знал что с ним произойдет — он умрет, если конечно не придумает способ освободиться.

Проверил ремни — они были прочны и плотно прижимали его конечности к штырям. Как бы не сильна была эта тварь — справиться в состоянии истощения с этими ремнями она не сможет.

Уселся на палатку постеленную на земле, подбросил несколько веток в костер и он обрадованно затрещал, отправляя сноп искр к небу…

Отличная штука жизнь и ценим ли мы её так, как её действительно стоит ценить? Стало еще страшнее — вдруг сон боли в который я должен был совсем скоро погрузиться никогда уже не отпустит меня?

Ввел себе обе иглы от капельниц в вену, открыл клапан на той которая должна была забирать у меня кровь и медленно откинулся назад, на спину.

Небо смотрело на меня так, будто что-то пыталось мне сказать, а я пытался понять что именно оно мне хочет донести до меня.

Может быть зовет меня к себе.

Нажал ногой простенький рычаг и большая легкая клетка из тонких, но очень прочных металлических прутьев опустилась надо мной. Она должна была защитить меня от хищных птиц всё то невероятно долгое время пока буду здесь лежать — беспомощный и бесчувственный.

Я не видел, но знал — роман, наблюдавший все это время на всеми моими приготовлениями и сейчас смотрит на меня. Знал ли он что я собираюсь сделать?

Очень хотелось закрыть глаза, но этого нельзя было делать ни при каких обстоятельствах до того момента пока я не закрою один клапан и не открою другой.

В течение первого часа я чувствовал себя неплохо. Да, ощущалась слабость, слегка подташнивало, кружилась голова, но эти ощущения организм пытавшийся сопротивляться кровопотере, компенсировал выбросами адреналина и легким состоянием эйфории.

Потом стало сложнее, я уже не мог контролировать мозг, который время от времени проваливался в темноту гораздо более темную чем ночь вокруг меня. Начала мучит сильная жажда.

Где-то рядом совсем-совсем близко послышалась возня. С трудом, как будто она весила тонну, развернул голову в сторону шума.

Дроман пытался освободиться. Похоже, он ждал этого момента, момента когда у меня не будет сил даже встать. Может быть он даже он понимал что я собираюсь сделать.

Впрочем он вполне мог быть совсем не в курсе всех этих экспериментов проводимых в их лабораториях.

Вяло, почти равнодушно, подумалось, что если он освободится — мне настанет конец.

Сделав усилие над собой попробовал вспомнить насколько прочно он закреплен. Сознание, измененное быстрой кровопотерей, туманилось — наступало полное равнодушие — самое худшее что может быть в такой ситуации. Мозг как будто говорил — расслабься, ты уже ничего не сможешь сделать, просто жди будущего. А какое оно будет, и будет ли оно вообще — это уже не от тебя зависит.