Зона сдвига

Следующий раз я очнулся, как потом выяснилось, лишь через неделю. В этот раз чувствовал я себя намного лучше — смог сесть на постели. В доме никого не было.

Снаружи раздавались голоса. Спустил ноги и обнаружил что полностью гол. Пошатываясь встал. Одежду обнаружил висящую на стуле — выстиранную и аккуратно сложенную.

Выбрался наружу. Аиша и Отоа сидели на больших камнях рядом с озером и о чем-то оживленно болтали. Увидев меня она вскочила и подбежав схватила под руки.

Довела и помогла сесть на камень рядом.

— Ты уже не отшельник, — я с трудом улыбнулся — болели даже лицевые мышцы.

Отоа кивнул:

— Ага, жизнь кипит. Сначала ты, а теперь вот и… она. Ты хоть наездами был и нечасто, а эта просто пришла и поселилась.

Аиша улыбалась застенчивой солнечной улыбкой. Кажется, она просто была рада что я наконец пришел в себя.

Солнце. Утро. Лето.

Я потянулся всем телом. Первый раз я здесь был год назад — не верится, как быстро время пролетело.

— Его можно кормить? — вопрос адресовался Отоа. Тот обвел меня критическим взглядом и кивнул головой.

— Только вина ему не давай. Лучше чая.

Она встала и пошла к печи. Быстро затопила и уже через полчаса я жадно уплетал тушеное мясо в горшочке и запеченную в углях картошку.

Очень быстро проглотив всё я сделав глоток чая сказал:

— А — а — а — а….

Они с недоумением смотрели на меня.

— Проверяю могу ли говорить. Казалось что не могу, — пояснил я.

— И как? — осведомилась Аиша.

— Вроде нормально, — в тон ей ответил я.

Мне было хорошо, удивительно хорошо сейчас. И не хотелось говорить ни о чём серьёзном.

— Все хотел спросить, подходящий случай, откуда такое необычное имя?

— Я наверное тебя удивлю сейчас, — она налила себе чашку чая, встала и подошла с ней к самой кромке воды. Не поворачиваясь продолжила:

— Папа закончил Вашингтонский университет, а потом несколько лет работал где-то на Востоке… ну ты понимаешь, я говорю о его несуществующей жизни. Его, как и Танго, разбудили — людям нужен был квалифицированный врач. Потом он познакомился с моей мамой, а потом… потом родилась я. Он любил Восток и назвал меня так, я думаю, в честь какой-то девушки, с которой он был знаком там. Я думаю он любил её.

Она встряхнула своими длинными золотистыми волосами и я смог разглядеть как отблеск воды заиграл в её глазах. Аиша неожиданно стала раздеваться. Торопливо сняла комбинезон и сделав несколько быстрых шагов в воду, нырнула. Выплыла уже почти на середине озера.

— Как здорово купаться не в бассейне, — крикнула она нам.

— Из вас получится красивая пара, — вдруг сказал Отоа, заставив меня подавиться чаем.

— Нет не получится, у него большая любовь к другой. Я опоздала, — смеясь крикнула Аиша — уже лежа в воде на спине. Мы вздрогнули — то, что она слышала нас было неожиданно.

— Ну вряд-ли он будет всю жизнь страдать по призраку, когда рядом такая теплая и живая красотка… да Пинки? — Отоа щелкнул сокола сидящего на его плече по клюву. Тот недовольно дернул головой и повернулся в мою сторону, будто оценивая меня. Мне даже показалось что он сейчас что-то скажет.

— Ну я не собираюсь его ждать всю жизнь, — сказала она и нырнула.

То, чтоменя что-то кольнуло в груди при этих словах — оказалось неожиданным.

* * *

Я спрыгнул со скалы не очень удачно и теперь сидел на камне растирая ушибленное место.

Отоа тут же остановился, терпеливо дожидаясь меня.

Капканы он положил рядом. Мы собирались их раскидать на тропе — медведей шаман старался истреблять. Забравшийся ночью в дом гризли, мог натворить немало бед.

— Слушай, а что это за штука которую стерегут дроман?

Шаман непонимающе смотрел на меня.

— Помнишь ты говорил что там в Гнезде есть что-то. Что-то что они стерегут.

— А, Эзуар, — он уселся и достал трубку, — Ничего не знаю об этом. Они очень много о ней говорили. Очень много. Понял только, что у них большие проблемы с ней. У них не получается её контролировать. Иногда мне казалось что только ради этого они там и поселились… в Гнезде. Ради неё. Самому было бы интересно узнать больше.

Он разжег трубку. Я уже мог идти дальше, но короткий отдых был к месту.

— Что ты думаешь об Аише.

Вопрос был неожиданным настолько, что я растерялся.

— Думаю? Она… хорошая. Очень хорошая.

— И всё? — он пристально смотрел на меня сквозь клубы дыма.

Я молчал, понимая о чем он.

— Я её знаю ещё с тех пор как она под стол не наклоняясь могла забежать. Мы ведь дружили с Полом.

Я кивнул — я знал об этом.

— Она мне как внучка.

Он подвинулся ближе и наклонившись ко зашептал, зашептал так будто кто-то здесь его подслушать..

— Ты просто не видел её тогда, когда она притащила тебя посреди ночи. Она была белая как мел, вся в крови, руки тряслись. Я не мог спать её заставить даже после того, как ты начал дышать и стало понятно что жить ты уже точно будешь. Она трое суток не спала. Вообще. И потом месяц от тебя не отходила. И про родителей и про дом забыла.

Он ждал моей реакции, но её не было. Иногда можно только молчать.

Докуривал он трубку молча. И лишь докурив встал, похлопал меня по плечу.

— Голова у тебя своя. И сердце тоже. Моё дело сказать тебе, а там уже тебе решать.