Зона сна

— Чётные реальности различаются между собой, и нечётные тоже. Но в каждой группе больше сходства, чем различий, Например мы экспериментально убедились, что в R1 и в R3 существует наша лаборатория.

— Слава Богу, — сказал доктор Глостер.

— А судя по присутствию среди нас помощника премьера, мистера Макинтоша, в R1 и R3 один и тот же премьер-министр Великобритании, — заметил о. Мелехций.

— Слава Богу, — сказал мистер Макинтош.

— Но и в каждой группе различия могут нарастать, — предупредил их Сэмюэль Бронсон. — Ведь сама возможность перемен порождает целый пучок вариаций. В нечётной группе, скажем, может быть отклонён закон о прозелитизме; некоторые исторические персонажи исчезнут, и появятся новые… Пока вообще не будет смазана демографическая карта. Но это только от точки Z в будущее. Прошлое у всех реальностей общее. И в это общее прошлое попали из R1 наши тайдеры полковник Хакет и отец Мелехций, а из R2 — Эдик.

— А откуда взялся Аникан, который одновременно Кощей? — поинтересовался Историк Первый.

— Судя по отчёту, он родился до точки Z.

— Он хитрый, не выдаёт, откуда ходит , но некоторые оговорки показывают, что он реально жил во времена позднего Ивана Грозного или Смуты в России, — пояснил о. Мелехций.

— Уж я его однажды найду, — пробурчал полковник Хакет, и затем все снова повернулись к Бронсону. Тот продолжил свои объяснения:

— Обилие реальностей, возникающих и гаснущих из-за кольцевого движения между точками Z — Yl — Z — Y2 — Z — Y3 и так далее, создаёт эффект осцилляции: закольцованное хронособытие порождает «мерцание» реальностей. И нам очень повезло, что мы имеем дело с молодым кольцом. Император Павел или умер, или нет, одно из двух, и мы можем исправить положение. А вот когда осцилляция началась давно, многократное наложение изменённых реальностей может породить ситуацию, когда персонаж одновременно и умер и жив или, ещё удивительнее, совсем исчезает. И уже ничего не исправишь.

— А что, есть примеры? — спросил кто-то.

— Теория показывает, что должны быть. Я специально не искал… А вот хотя бы Иисус Христос. Его распяли, но он как ни в чём не бывало сидит на камне.

— Я бы попросил Иисуса нашего не трогать, — тихо, но убедительно сказал о. Мелехций, перебирая чётки.

— А вы знаете историю русских Лжедмитриев? — спросил Историк Второй. — Царя Дмитрия короновали, он правил страной, был любим народом, и бояре его, естественно, убили. Все видели его труп: мать, жена, митрополит и верные сановники. И вдруг он оказывается жив: устроился в Тушине под Москвой, и все к нему поехали, и признали, что это он и есть: мать, жена, митрополит и верные сановники.

— Вот-вот, оно самое, — подтвердил Сэм.

— Наиболее свежий пример — это профессор Биркетт, — ухмыльнулся полковник Хакет. — Он помер, а сидит перед нами совсем как живой.

— Мне ваши инсинуации глубоко безразличны, — высокомерно бросил Биркетт.

— А в самом деле, проф, — не унимался Хакет, — может, вы фантом из точки Y?

Начался скандал.

Только полчаса спустя профессора Биркетта сумели успокоить, и он уплёлся в свой кабинет, сказав, что ему надо кое-что обдумать. Историки Первый и Второй ушли с доктором Бронсоном, чтобы поискать в прошлом человечества следы «мерцания» реальностей. Полковник Хакет, о. Мелехций и Джон Макинтош перешли в кабинет директора лаборатории.

Доктор Глостер был недоволен.

— Полковник, — спросил он, — что за шутки?

— Виноват, сэр! — гаркнул полковник, хотя на лице его не было ни тени раскаяния. — После десятилетия постоянных битв и напряжения вдруг отдых и спокойствие. Расслабился, сэр!

Отец Мелехций еле заметно улыбнулся: кажется, Хакет входит в норму. Сейчас начнёт щёлкать каблуками, таращить глаза и прочими способами дурачить начальство.

— А вообще, почему вы там всё время воюете, мистер Хакет? — раздражённо спросил Макинтош. Он был унижен тем, что от него скрыли факт смерти и воскрешения профессора Биркетта.

— В соответствии с уставом, сэр! — доложил полковник, стоя «смирно», вздёрнув голову. — Параграф пятнадцатый Требовании к поведению тайдеров: не выделяться в толпе. Если бы я стал пацифистом, то очень сильно выделился бы, сэр, нарушив этот параграф!

— Ну и шли бы в монахи. Они дольше живут, вот посмотрите хотя бы на отца Мелехция.

Отец Мелехций сложил руки и потупил очи.

— Так в монастырях, сэр, только теологи долго живут, — удивился полковник. — Эта работёнка не по мне. Если же идти в монастырские рыцари, то какая разница?

— В орденах, в отличие от светских армий, требуют дисциплины, что для тайдера неприемлемо, — прошелестел о. Мелехций.

— Я однажды был тамплиером. Приказали охранять еврея-инкассатора, который возил для ордена собранные налоги. Болтались года два между Мидией и Беотией, места пустынные, сэр, ничего полезного для Англии сделать невозможно, а этот тип мною помыкал! Ну, я его… В общем, сэр, я уволился. Вернулся в Амьен, забрал отца Мелехция, тут-то и началась настоящая работа. — И на лице Хакета засияла счастливая улыбка.

— Тут-то они вас и нашли, — напомнил о. Мелехций.

— Да, — поскучнел полковник. — Сунули в костёр… Деньги отняли, подлецы…