Зона сна

Откушав, все опять расположились на травке в самых живописных позах. Стас, вполне умиротворённый жизнью, улёгшись, положил голову на колени Матрёне, сидевшей невдалеке от краеведа Горохова, и, сорвав травинку, принялся грызть её. Алёна побелела лицом и застыла. Однокурсницы смотрели на Стаса странно — для его семнадцатилетних подруг такое поведение было, конечно, откровением. А для него-то оно было совершенно естественным, и он немного удивлялся их взглядам. Ангелина Апраксина, страдая за всех душою, решила сгладить неловкость. Улыбнувшись, она продекламировала из «Гамлета» Вильяма Шекспира:

— Lady, shall I lie in your lap? — No, my lord… [19]

Её соученики заулыбались. Отрывки из «Гамлета» на языке оригинала они разыгрывали на занятиях по английскому языку, выучивая их наизусть. Эта сценка, где принц датский тонко издевается над родственниками в предвкушении сюрприза, который он им приготовил вместе с бродячими актёрами, была у преподавателя одной из любимых. Причём Гамлета с Полонием изображали по очереди все юноши, а Офелию с королевой — по очереди все девушки.

— I mean, my head upon your lap? [20] — вступил в игру Виктор Тетерин, очкарик и добрейшей души паренёк.

— Ay, my lord [21], — ответила Ангелина таким невинным голоском, что все расхохотались.

— Do you think I meant country matters? [22] — грозно спросил Виктор, сделав упор на слове «country».

— I think nothing, my lord! [23] — пропищала Саша Ермилова.

Тут бы и остановиться, но, как всегда, встрял бесшабашный остряк Дорофей. Он радостно продолжил — правда, в точном соответствии с Шекспиром, но совершенно в данной ситуации неуместно:

— That is fair thought to lie between maids' legs! [24]

И всем опять стало неловко. Хорошо, что Матрёна не понимала по-английски!

— О чём они? — тихонько спросила она, перебирая его волосы.

— Дети, — равнодушно ответил Стас. — Шалят. — И продолжал себе лежать как лежал.

— А знаете ли вы, други мои, легенду о мастере, который расписывал монастырский храм? — прогудел в свою чёрную бороду А. Горохов, выпив очередную баклажку кваса и оглядев раскрасневшиеся физиономии студентов. — Нет? Между тем это весьма увлекательная легенда!

— Я бы с удовольствием послушала в вашем изложении! — воскликнула Маргарита Петровна. — Насколько я знаю, настоятель категорически возражает против правдивости этого рассказа?

— Ну-ка-с, ну-ка-с, — добродушно сказал академик. — Я ничего такого не слышал…

— Вы общались-то в основном с настоятелем, — сказал Жилинский, — а он и впрямь против апокрифов несколько настроен…

— Так вот, — начал краевед. — При царе Алексее Михайловиче в деревне появился неизвестно откуда чудесный мастер, юноша неописуемой красоты. Тогда не было не то что храма, но даже монастырских стен! Но этот юноша сказал: «Истинно говорю вам, здесь воздвигнутся и собор и колокольня, во славу Господа Бога!»

Стас, услышав про «юношу неописуемой красоты», даже отложил свою травинку. А Горохов, почувствовав всеобщее внимание, пел соловьём:

— И объявил этот юноша, что, пока будут возводить собор, он останется в Плоскове, чтобы вести жизнь трудную и праведную! И грянул гром, разверзлись небеса, и глас Божий произнёс (весь мир это слышал!): «Сей сын мне люб, отдаю ему долю небесного коваля». И пред изумлённым народом появилась изба ладная, а в ней — девица пригожая, и в тот же час обвенчались они Божиим соизволением.

— И стали жить-поживать и добра наживать! — дурашливо прокричал Дорофей, и Саша Ермилова немедленно стукнула его по спине ладонью.

— Не мешай! Не мешай! — закричали девушки.

Но краевед уже сбился. Он пошарил в пакетах, нашёл там огурчик, скушал его и будничным тоном закончил:

— Короче говоря, когда построили храм, этот мастер его расписал святыми сюжетами. А закончив роспись, оглядел работу и понял, что цель жизни его достигнута. И взобрался он под самый купол да и сиганул сверху вниз, и душа его вернулась к Отцу Небесному. Там дальше про вдову его, праведницу. А прозвище тому мастеру было — Спас.

— Как?! — вскинулся Стас.

— Спас, — мелодичным своим голосом ответила ему Маргарита Петровна. — Аватара Христа своего рода. Ничего сверхоригинального. Подобные сюжеты записаны во множестве в северных деревнях.

Стас, издав негромкий стон, повалился лицом в траву и зажал уши ладонями.

— Простите, а как звали вдову того мастера? — подала голосок Алёна, показывая всем, что она увлечена историей, а ни до чего другого, вроде Стаса с Матрёной, ей и дела нет.

Горохов огладил бороду, вздохнул и ответил:

— Сие, моя милая, науке неведомо.

Академик Львов начинал слушать Горохова с любопытством, но быстро пришёл в раздражение и на протяжении всего рассказа безмолвно демонстрировал своё неприятие. Он то закатывал глаза, то вздевал вверх брови, то колыхался всем телом забывая даже посасывать вино. Теперь его наконец прорвало:

— «Науке»! — прокаркал он. — Должен вам заметить, господин Горохов, что свои фантастические версии вы строите на основании слухов. Ну с какого несчастья вы приплели сюда царя Алексея Михайловича? Где вы его нашли?