Зона теней

Алекс взяла нож для бумаги и растерянно стала искать щель в полосках клейкой ленты.

– Звонил еще некий Уолтер Флетчер, хотел узнать, прочитали ли вы его рукопись.

– Колокол еще не прозвонил.

– Он жалуется, что она у вас уже неделю.

Алекс бросила взгляд на полки за ее столом, доверху заваленные грудами рукописей романов, пьес и сценариев.

– Уолтер Флетчер? А название?

– «Развитие и становление племенных танцев в Средние века».

– Ты шутишь. – Алекс сделала глоток кофе. – Разве ты не сказала ему, что мы не занимаемся такого рода темами?

– Пыталась. Но он совершенно убежден, что создал нечто гениальное.

Алекс наконец справилась с конвертом, из него вывалилась бесформенная кучка страниц с жеваными, загнутыми краями, толщиной в несколько дюймов, для надежности перехваченная резинкой.

– Это явно тебе, – сказала она, перепасовывая послание секретарше, которая едва не согнулась под его весом.

Положив рукопись на стол, Джулия попыталась разобраться с первой страницей; вся в перечеркиваниях, вставках и красных стрелках, показывающих, что куда, она практически не поддавалась прочтению.

– Да, поработал… – протянула Джулия.

– Смотри на мир с большим оптимизмом, – посоветовала Алекс. – По крайней мере, она на машинке.

Зажужжал интерком, и Джулия сняла трубку.

– Вас просит Филип Мейн.

Алекс помедлила несколько секунд.

– О'кей. – Она нажала кнопку. – Ты с ума сошел, – сказала Алекс. – Совершенно рехнулся.

Она услышала привычное фырканье, за ним откашливание, напоминающее ворчанье, затем долгий свистящий звук – это он глубоко затянулся неизменным «Кепстеном, сорт крупный», трубку с которым держал пожелтевшими от никотина большим и указательным пальцами, разглаживая черенком усы.

– Ты поняла, что тебе досталось? – В его тихом низком голосе звучало мальчишеское воодушевление и восторг.

– Поняла? Что я должна была понять?

Фырканье, ворчанье, сопение.

– Это совершенно новая форма коммуникативного общения, новый язык. Мы перешагнули стадию диалога, система общения организуется посредством целлулоида. Никто больше не будет утруждать себя произнесением звуков – это так тривиально; мы будем делать фильмы, моментальные снимки и посылать их по кругу. Диалогичность чрезмерно подавляет – у тебя нет возможности обдумать мысль, если ты участвуешь в диалоге, – но ты можешь обдумать изобразительный ряд, и он заговорит, ибо в нем будет часть твоей души.

Алекс бросила взгляд на секретаршу и выразительно постучала пальцем по лбу.

– Иными словами, тридцать шесть изображений гениталий некоего животного должны для меня что-то обозначать.

Бурчание. Сопение.

– Верно.

– До меня дошло лишь, что они весьма невелики по размерам. – Она услышала, как захихикала Джулия.

– «Разновидности органов».

– «Разновидности органов»?

– Это заголовок, я придумал его.

– Для чего?

– Для новой книги, мы напишем ее вместе. – Бурчание. Сопение. – Я знаю твою страсть к фотографированию. Мое же внимание отдано половым органам.

– Филип, я вся в работе. Пятница для меня самый тяжелый день.

– Разреши пригласить тебя на ленч на будущей неделе.

– Я буду очень занята.

– А как насчет обеда?

– Я думаю, что лучше все же ленч.

– Ты мне не доверяешь. – Голос у него был обиженный.

– Во вторник. Я могу позволить себе непродолжительный ленч во вторник.

– Заеду за тобой к часу. Договорились?

– Отлично. Пока.

Положив трубку, Алекс покачала головой и улыбнулась секретарше:

– Сумасшедший. Совершенно сумасшедший, но книга, которую он пишет, может оказаться блистательной – супер! – если он вообще закончит ее.

– А сможет ли кто-нибудь ее понять?

– Нет, но посему ей достанется несколько премий.

Снова зажужжал зуммер интеркома.

– Да? – сказала Алекс.

– Тут внизу полисмен, миссис Хайтауэр.

– Полицейский? – Первой ее инстинктивной реакцией было чувство вины, она стала лихорадочно вспоминать, все ли штрафы за неправильную парковку она оплатила. Или ее засекли на превышении скорости? Вроде бы нет. – Что ему нужно?

– Он хочет поговорить с вами. – В голосе девушки чувствовалась настойчивость; может, она тоже побаивается полицейских?

– А что, если он написал книгу? – предположила Джулия.

Алекс пожала плечами:

– Попроси его подняться.

Он появился в дверях, держа в руках фуражку и не отрывая глаз от ярко начищенных ботинок, затем уставился в точку на уровне письменного стола Алекс. Как он молод, удивленно подумала она; Алекс ожидала увидеть кого-то постарше, этот же был в возрасте ее сына. У него был приплюснутый, как у боксера, нос, но добрые голубые глаза и застенчивый смущенный взгляд.

– Миссис Хайтауэр? – Он выжидающе смотрел на обеих женщин.

– Да, – сказала Алекс.

Нервничая, он посмотрел на Джулию, потом перевел взгляд на Алекс и заложил руки за спину, слегка переминаясь с ноги на ногу.

– Вы не против, если я перемолвлюсь с вами парой слов с глазу на глаз?

– Все в порядке, офицер, моя секретарша давно работает со мной.

Он снова посмотрел на Джулию и на Алекс:

– Я все же думаю, нам было бы лучше поговорить наедине.

Алекс кивнула Джулии. Та вышла из кабинета, прикрыв за собой дверь.

– Миссис Хайтауэр… констебль Харпер из городской полиции. – Он отчаянно моргал.