Зона Топь

Сразу за Клином ожил сотовый телефон. Сначала я поговорила с братом, он очень переживал из-за возможного опоздания купленного товара. Следующий звонок был от мамы, она радовалась потеплению. Кирилл позвонить не соизволил, видимо не сомневаясь в моем скором появлении и в том, что я не изменю ему «никогда», то есть в ближайшие лет десять.

Меня опять начали грызть пираньи ревности… Но Судьба на свете есть! Позвонила моя любимая подруга Аня. Как только приземлилась в Шереметьеве, а это было минуту назад, так сразу набрала мой телефон.

Я только-только проехала Клин. До Шереметьева было раз в десять ближе, чем до дома. Голос Анны обещал интересные рассказы и сувениры.

— Аня, так соскучилась по тебе. Хочешь я развернусь, подхвачу тебя, маму и Вовку в аэропорту и отвезу домой?

— Если тебе не трудно, — как всегда, тоном английской леди начала благодарить Аня…

Радуясь скорой встрече, я начала тормозить, готовясь к развороту… и это спасло мне жизнь.

Глазам своим не поверила, когда из кювета дороги, слева, под колеса моего «Лексуса» метнулась огромная коричневая туша.

Я крикнула в телефон: «Аня! Черт!» — и подпрыгнула, нажимая на тормоза, но поздно. Сильнейший удар заставил вильнуть машину вправо, руль дернулся, и два пальца левой руки щелкнули нестерпимой болью. И, может быть, обошлось бы без дальнейших осложнений, но непонятно откуда выскочил огромный розовый свин, и второй удар снес машину в кювет справа.

Машина упала на правую сторону и, свалившись с дороги, перевернулась. Крыша и пол поменялись местами, окна залепило снегом. Сиденье сдвинулось со своего места и вжало ноги в живот. Руль ударил меня в лицо.

Я теряла сознание и захлебывалась собственной кровью.

Тетка Полина кинулась к Хавронье, отлетевшей к краю дороги в глубокий сугроб, и бросилась на нее сверху, проверяя пульс. Свинюшка смотрела на хозяйку страдающими глазами, подхрюкивая, просила помощи. Животинку трясло от боли и холода. Тетка Полина сняла с себя теплый пуховый платок и накрыла им Хавронью как одеялом, подталкивая края под бока.

— Потерпи, моя девочка. Чуть-чуть потерпи.

Борька остался на асфальте, пытался встать, вертя налитыми кровью глазами, Ира бегала вокруг свина, причитая: «Маленький мой! Живой мой мальчик!»

Колян отбросил бутылку и в два прыжка спустился с дороги. Черный «Лексус» лежал колесами вверх среди девственного белого поля, наполовину утонув в образовавшемся сугробе. К машине вела утрамбованная крышей автомобиля дорога умятого снега. Колеса «Лексуса» еще крутились.

Проваливаясь по грудь в снег, Колян обошел машину, счистил с ветрового стекла снег. Изнутри по стеклу стекала клякса крови.

Сильно дернув дверцу со стороны водителя, он сделал шаг назад, на всякий случай. Из машины в снег кулем вывалилась молодая женщина. Лицо залито кровью, в правой руке зажат телефон.

С дороги сбегали Полина и Ирина.

— Что там, Коля? Жив шофер?

Николай разжал послушные пальцы пострадавшей, в телефонной трубке настойчиво спрашивал женский голос: «Алло, алло, Маша, Маша… Алло… Кто-нибудь ответит?» Он поднес телефон к уху.

— Алло. Это Николай. На черном «Лексусе» ваша знакомая?

— Да, моя подруга Маша.

— В аварию попала ваша подруга, — Николай шмыгнул носом, — в хреновую.

— Она жива?

— Так непонятно еще. Вот, лежит в снегу, лицо в крови. — Николай нагнулся, потрогал шею. — Господи, где ж, блин горелый, они тут пульс щупают?

— Николай. — Голос Анны стал спокойным. — Вы сначала продиктуйте мне адрес аварии, а затем постарайтесь положить Машу обратно в машину. На улице минус двадцать, в снегу она замерзнет. И сразу звоните в «Скорую» и в ГАИ. Я приеду через полчаса, я в Шереметьево.

— Понял, не дурак деревенский.

Несмотря на то что его колотило от холода и нервного потрясения, Колян толково объяснил, на каком километре машина потерпела аварию, дал привязку по местности.

Следующие звонки он также сделал быстро и вразумительно, зная, что его голос записывается и на «Скорой», и в милиции. Времени, чтобы обезопасить себя от большого срока, оставалось мало.

Обе кумы, отвлекшись от контуженых свиней, спустились к машине и топтались на снегу рядом, оглядываясь по сторонам.

Ирина плакала, прикрывая варежкой лицо.

— Очнись, зараза. Полина! — Коля пнул жену в спину. — Оттащи пострадавшую на метр в сторону. Ира, кончай реветь белугой, а то врежу! Мы толкаем машину! Слышите? Надо поставить ее на колеса.

— Нас посадят! — ревела в голос жена.

— Толкаем на счет три, Ира! — Для приведения жены в чувство он дал ей весомый подзатыльник. Помогло.

Они уперлись в бок машины, и Коля напряжением собственных рук понял, насколько разнятся по весу его «пятерка» «Жигулей» и этот «Лексус». И фиг бы они поставили машину на колеса, но случилось чудо. На трассе из притормозившей машины им на помощь выпрыгнул молодой мужик. Он встал рядом с Колей, и они все вместе стали считать: «Раз, два, три!»

Машина встала на колеса. Через минуту пострадавшая лежала в салоне, с обогревателем, включенным на всю мощь. Но печка работала несильно. Плохо работала.

* * *