Зона Топь

— Ага, ра-ады, — медленно улыбнулась Аринай. — Сережа, идем. И ты, хрю-у-шка.

Я влезла в валенки, и мы всей компанией побрели к низкому дому, в котором Аня провела несколько лет. С неба падал густой снег, обещавший потепление.

— А откуда можно позвонить, девочки? У меня телефон не берет.

— А здесь сотовые ни у кого не берут, только спутниковые. — Я уже собралась расстроиться, но Таня продолжила: — Дома через коммутатор закажешь разговор. Не дрейфь, все путем.

Из трубы «пряничного», с белыми наличниками дома шел дым. От всего поселка веяло спокойствием. Таня и Аринай казались давно знакомыми, дети милыми, Хавронья довольной.

И я поверила, что все будет хорошо. Самоуверенная толстая дура.

* * *

Академик положил посередине письменного стола чистый лист бумаги. За ним выставил хрустальный квадрат коньяка и три серебряные стопки. Академик все время так пил, с прицепом, не желая каждый раз суетиться и наклонять тяжелую бутыль.

Сегодня прибыла Анна, через два дня доставят Ленчика. Жизнь может сделать очередной неожиданный поворот. Пора подвести дебет-кредит. Нельзя обстоятельствам довлеть над тобой, лучше самому создавать обстоятельства.

Разлив коньяк, Академик взял в правую руку авторучку, в левую стопку. Выпив первые тридцать граммов, он записал первую цифру — тридцать семь. Тридцать семь лет назад, закончив факультет радиобиологии Ленинградской военно-медицинской академии, он, будучи капитаном медицинской службы, был направлен для прохождения службы сюда, в поселок и Зону Топь, на радиоактивные рудники.

Официально рудник назывался Обогатительной урановой фабрикой. В ее штате трудились ученые, следящие за сложным, тогда почти космическим оборудованием, а рабочими вкалывали приговоренные к высшей мере наказания уголовники. Охранял уголовников полк МВД.

О том, что тогда увидел здесь капитан Аристарх Кириллович Лоретов, можно было писать триллер или докладную в Центральный Комитет Коммунистической партии СССР. У него хватило ума не писать ни того ни другого.

Уже тогда Топь была «сама в себе» и подчинялась только высшему руководству в Москве.

К моменту, когда Аристарх стал полковником и организовал прекрасную исследовательскую лабораторию, радиоактивная руда истощилась. Объемы добычи сокращались.

Наступили беспутные девяностые. Разруха в умах, в производстве и в армии. Но Топь не закрыли. В Зоне накапливались медицинские феномены. И Аристарх как талантливый, можно смело сказать самому себе, гениальный ученый-медик не упустил ни одного факта.

На большинство людей длительная радиация действует отрицательно, кратковременной лечат заболевания. Но есть случаи, один на тысячу, когда радиация не просто изменяет организм человека, а перестраивает его. И тогда один из органов становится либо убийцей для человеческой особи, либо спасителем.

В какую сторону пойдут изменения, предсказать невозможно.

И еще бывают случаи уникальные, когда человек полностью становится панацеей от всех болезней. Любая клетка его тела, любое выделение организма может излечить и продлить жизнь другому человеку. Пока таких феноменов в Зоне появилось только два — Анна и Ленчик.

Зато особей, на органах которых можно было заработать, они с Геной, применяя авторские методы, смогли создать много.

Академик выпил вторую стопку. Написал вторую цифру. Девяносто два.

В девяносто втором году он привез в Москву несколько ампул сыворотки, предложив ее как средство для поднятия потенции. Лекарство произвело фурор. Пробыв в командировке неделю, Аристарх получил подтверждение, что у нужных людей не только повысилась потенция, но произошло общее улучшение самочувствия.

В открытую обещая омоложение и долголетие, он выбил льготы и кредиты для нового «медицинского объединения» на базе поселока Топь, клянясь не разглашать военной тайны. За оставшиеся ампулы ему подписали все представленные бумаги.

Выпив третью стопку, Академик написал третью цифру. Четыреста семьдесят восемь миллионов.

Первый миллион Академик заработал семь лет назад. Теперь сумма подходила к полумиллиарду.

Мог заработать больше, но пришлось вложиться в переоборудование маломощной, а теперь вполне современной собственной электростанции. Еще он построил автономный водопровод для Зоны и поселка, истратив больше нервов, чем денег, при согласовании с местной администрацией документов на добычу воды из артезианского озера, до этого сто лет никому не нужного.

Механизм военной службы работал без осечки. В его батальоне не было дедовщины, некого было «строить», рядовой состав начинался с сержантов. Отбирал контрактников лично Александр Сытин, начальник охраны Зоны.

* * *

Дом Ани оказался просторным и уютным. Из прихожей, которая здесь называлась сенями, мы прошли в холл, одновременно выполняющий функцию столовой и кухни. Из него в три стороны шли двери в комнаты.

В открытую дверь большой гостиной был виден накрытый к ужину стол, работающий телевизор в полстены, окна в бархатных портьерах, картины на стенах, резная мебель. И везде на полу лежали теплые оленьи шкуры.