Зона Топь

Я поставила второй шезлонг рядом с Аниным, и мы до обеда обсуждали новости и лениво воспитывали играющих детей и собаку.

Самую больную для нас тему, тему моей беременности, мы обсудили сразу.

— А ты? — Я взяла руку Ани, чтобы лучше слышать ее сердце. — Ты бы как поступила?

Вот это был взгляд! Взгляд человека, давно выбравшего приоритеты на ближайшие несколько лет. И ее молодость на секунду потерялась на фоне мудрости уникальной, но не самой счастливой женщины.

— Не надо, Маша… не надо. У меня нет выхода, я стерильна. — Аня вздохнула несколько раз. — Я бы, Машенька, от кого угодно родила и на любых условиях. А если мне не дано, то я буду помогать другим детям. Сейчас съезжу в Италию, а потом на учебу в институт, буду работать в детской клинике.

— А в Топь вернешься?

Аня улыбнулась. Не печально, не надменно, а спокойно.

— Куда же я от нее денусь? Пока альтернативы у меня нет.

— Мне яблоко! — заорал Даник и с налету схватил с колен Ани яблоко, за ним подхватил грушу Васька. Самым последним подскочил Ривз и утащил остатки еды в пакете.

— Очень понимаю тебя, Анечка. — Взяв из пакета апельсин, я очищала его, и на руки брызгал горький сок потревоженной кожуры. — Но у меня другая ситуация, прямо противоположная твоей. Я чувствую себя кроликом для опытов, вернее — Хавроньей, которой ввели чужую кровь, изменив ее… А Ленчик обещал мне стабильную семейную жизнь, и я ему верю.

— Машка, ты не просто дура, ты дура загипнотизированная. — Аня, обладающая, как и Ленчик, феноменальной физической силой, легким жестом левой руки притянула мой шезлонг к себе. — Смотри мне в глаза.

Разумеется, от взгляда Ани не отвлечешься, и я слушала ее монолог, не моргнув. И постепенно агрессивное настроение, в котором я пребывала последнюю неделю, сменилось реальной оценкой происходящего.

— Ты ему не жена, Маша, ты инкубатор. У Ленчика другое понимание семьи. Не зря он занялся религией. Он возомнил себя богом. — Глаза Ани держали мой взгляд. Голубая радужная оболочка казалась почти синей. — Девы Марии из тебя уже не получится, поэтому у него будет жена, с которой удался эксперимент по производству детей. Ты думаешь, ты одна, с кем произвели эксперимент?

Меня шатнуло осознанием, что невольно угадала свою роль подопытной Хавроньи. А голос Ани снимал слой за слоем наваждение убедительных слов Ленчика.

— Ты седьмая!.. Я точно не знаю, кого подвергали осеменению, но меня-то точно. Но результат выдала только ты. И Аристарх больше не будет экспериментировать. Твой организм уже адаптировался к генам Ленчика, и значит, теперь ты будешь поставщиком детей. Пока твой организм не истощится.

— Но я хочу жить своей жизнью, — очнулась я. — Сама планировать семью, карьеру… Будущее.

Аня провела рукой по моему лицу прохладными пальцами.

— Тебя никто не будет слушать. Я не могу настаивать, но советую не выходить замуж за Ленчика.

Я перехватила Анину руку и поцеловала ее волшебные пальцы.

— Уже все поняла! — На душе стало воздушно, и я с радостью плюхнулась спиной в полосатый шезлонг. — Свадьба будет только у Толяна и Нины, а Ленчик пойдет мимо лесом. Заметано!

Свадьба прошла прекрасно.

Пятьдесят деревенских родственников со стороны Нины ходили в райском настроении. Им обломилась удача бесплатно пожить в кемпинге, где есть горячая вода, фаянсовые унитазы и ванные. Не надо вставать к коровам и другой скотине в пять утра, готовить корм и убирать навоз. В столовой еду подают готовой, не разрешая вымыть за собой посуду.

Ошалевшие от отсутствия привычной тяжелой работы родственники с утра до вечера смотрели телевизор и пили легкое вино — Марина и Макс лично позаботились отобрать у всех самогон.

Через день, насмотревшись на соседей и приглядевшись к женским ток-шоу, которые раньше смотреть было некогда, все без исключения — тети и дяди, их дети и внуки — занялись усовершенствованием внешнего вида. Душ Шарко, маски из глины и шоколада, косметический и косметологический кабинеты. Педикюр, массаж, парикмахерские, бассейн с соленой водой.

Подозревая, что нескоро им еще раз придется вкусить бесплатных удовольствий, все беспрерывно фотографировали друг друга, предвкушая зависть остальных родственников, которые вынуждены были остаться в деревне и смогут подъехать только на саму свадьбу.

Родители Нины и бабушка с дедом держались особняком, испытывая особую гордость. Прабабка ходила от одной компании родственников к другой и курила «Приму». Она не совсем понимала, куда ее вывезли, но радовалась удобным памперсам и свободе передвижения.

Сотрудники кемпинга были в шоке… Из номеров исчезли вафельные полотенца, мыло и бесплатные шампуни. Слава богу, никто не покусился на более серьезные предметы интерьера. В столовой завтрак-обед-ужин съедались полностью, тарелки блестели. Полдник отец Нины забирал к себе в номер в ящиках и выдавал булочки и апельсины по списку, иначе родственники устраивали в буфете толкучку, пугая остальных постояльцев «Золотых сосен» нездоровым аппетитом.