Зона власти

— Это правда, — подтвердил Кирк. — Дитрих настаивал на этом. Но мне наплевать. Мы дойдем туда все вместе. И все вместе вернемся обратно…

— Погоди, командир, — лицо Тас-Кса-Сит было озабоченным, она как будто даже и не слышала его. — Хорошо, это правда. И Мигель узнал об этом. Но меня интересует не то, почему он сам согласился отправиться сюда. Меня интересует, почему ты, зараза, не сказал об этом нам! — ксионийка сейчас готова была броситься на Партиони. — Ты знал, что нас посылают на смерть, и никому ничего об этом не сказал! Почему?

— Потому что он и сам не верил, что я сделаю это, — ответил за Партиони Кирк. — Верно, Мигель?

Партиони пристально посмотрел на Кирка и вдруг заявил:

— Я ни в чем не могу быть уверен, когда разговор идет о близком друге нашего Императора.

Вначале Кирк подумал, что Партиони имеет в виду Дитриха. Но потом до него дошло, что все вокруг замолчали. И тогда только Кирк понял, что Партиони говорит именно о нем — Кирке ван Детчере.

— Что ты имеешь в виду? — растерялся Кирк.

— Что ты уже бывал в Лабиринте, — заявил Партиони. — И не просто бывал, а встречался тут с Императором, — губы Партиони исказились в кривой усмешке. — Я не знаю, за каким чертом сюда понесло Императора, но это так! Может быть, командир, это ТЫ должен объяснить всем нам, какого черта ты ведешь себя так, словно впервые оказался на Анкоре? Я же вижу, что ты уже бывал тут! И то, как ты вел себя во второй зоне, когда вы с Роговым вытаскивали нас, как ты спас от той паутины Тенчен-Сина, как ты помог Тас-Кса-Сит во время урагана на площади… и как ты приказал нам всем не двигаться — когда тех таирцев молниями посшибало, помнишь? Но даже это все не так важно, как то, что говорил о тебе Император!

— Что же он говорил? — Кирк старался, чтобы голос его звучал спокойно, хотя внутри у него все прямо-таки кипело от возмущения.

— Дитрих спросил Императора, уверен ли тот в тебе, — заявил Партиони. — А Император ответил, что верит тебе, как себе самому. Потому что шесть лет назад ты спас ему жизнь. И Император помнит то, как ты вел себя в Лабиринте. Он помнит, что ты исполнил все в точности — я не знаю, что он имел в виду. Может быть, ты объяснишь, командир?

— Либо ты врешь, — холодно ответил Кирк, — либо у тебя просто неверная информация. Я не знаю — может, вирус какой в твоем компьютере сидит и переворачивает все с ног на голову. Но шесть лет назад я командовал группой, подавлявшей мятеж на Леидисе-2 и с Императором в том году не встречался. Я вообще виделся с ним всего четыре раза: на выпускном курсе, когда мне присваивали звание, на его именинах в семьсот первом, во время торжественного награждения меня «Щитом» и во время аудиенции в семьсот четвертом, когда я этот «Щит» швырнул ему в морду!

Я не знаю, что все это может означать! Может быть, ты просто повторяешь то, что велел тебе сказать Аллан Дитрих! Может быть, ты просто сошел с ума — не знаю! И я не собираюсь оправдываться ни перед тобой, ни перед остальными! Если вам всем достаточно моего слова — я даю его! Я даю слово офицера, что постараюсь довести вас всех до «Звезды Победы»! Больше мне сказать нечего!

Кирк повернулся и отошел в сторону. Его трясло от возмущения. Либо Партиони действует по указке Дитриха, либо…

Кирк не знал, что — либо? Да и Дитриху — к чему было настраивать всех против него, Кирка ван Детчера?

К тому, чтобы у тебя появился повод ликвидировать группу, холодно подумал Кирк. Ведь сейчас самый подходящий момент — полоснуть Партиони ножом по горлу и швырнуть его вниз, в этот розовый кисель. Никто из группы не станет заступаться за него — человека, знавшего об угрозе и не предупредившего остальных. Никто не будет заступаться… кроме, разве что, Рогова. Значит, слова Партиони вполне способны сократить группу на треть.

Но неужели Партиони настолько глуп, что попался на эту удочку?! И что значат его слова об Императоре?

Кирк стоял спиной к остальным, но он хорошо слышал, как заговорила Тас-Кса-Сит.

— Ты, лысая скотина! Ты не ответил на мой вопрос! — нервно произнесла она.

— Какой вопрос? — голос Партиони звучал устало.

— Почему ты ничего не сказал нам обо всем этом?

— Не знаю… Сам не знаю. Не мог в это поверить. Император, когда говорил все это, был каким-то… как-то его слова звучали не так, как должны были бы… Не могу объяснить. Словно он знал, что я за ним наблюдаю… Не знаю.

И тут заговорил Тенчен-Син.

— Это все — Грон Келли, — глухо произнес кассилианин. — На нем лежит печать Лабиринта. Он приносит несчастья всем, кто попадается ему на пути…

Кирк обернулся. Кассилианин стоял прямо перед Келли, вперив в него взгляд своих алых глаз.

— Тебе не место среди живых, — выдохнул Тенчен-Син.

— Перестань, — ответил Келли. Голос его показался Кирку странно усталым и каким-то безразличным.

— Тебе не место среди живых, — повторил кассилианин.

— Мне нет места и среди мертвых, — покачал головой Келли. — Я устал. Веришь, нет? Честное слово, Тенчен-Син. Я устал умирать. Ты можешь убить меня прямо сейчас. Но я опять воскресну…

— Не здесь, — оскалился Тенчен-Син.