Зона вторжения. Байкал

Алексей осмотрел всех, кто был в закутке. Он отлично понимал, что перед ним не лидеры партий, перед ним, скорее всего, отъявленные головорезы, которые не видели от этой власти ничего хорошего, кроме каменной пыли и скудной пайки, и единственное, на что сейчас можно рассчитывать, — это на их ненависть к вохре, которая наверняка вдоволь поиздевалась над ними. Если они ударят по людям Шивы и Горыныча в спину, майору и новобранцам будет легче. Что будет дальше, предугадать невозможно. В конце концов, он сам приказал майору пленных не брать, но в бою бывает всякое! С одной стороны — молодые пацаны, с другой — вохра и прожженные рецидивисты. Скорее всего, заключенные начнут прорываться через периметр, внося в бой сумятицу, и сейчас неизвестно, к чему это все приведет. Они забрали у него оружие, но через день из этих стволов могут быть убиты Михалыч или Татьяна… Дай Бог, чтобы все полегли в бою…

Но другого выхода не было.

— Сан Саныч! — кивнул Алексей сослуживцу. — На два слова!

— Ты-то как? — спросил он, едва они отошли в темноту. Звук шагов гулко раздавался по тоннелю и сразу же гас. Алексей настороженно оглядывался, освещая фонарем стены. — Со мной останешься или в тайгу — на выход? — Алексей махнул рукой, как бы показывая направление побега.

В темноте не было видно выражения лица Седых, но послышался сдержанный вздох.

— Леха… Меня в этой жизни уже ничего хорошего не ждет. Что у ваших, что у бандюков. По тайге скитаться тоже ничего хорошего, не в той я форме, чтобы выжить. Попробую с тобой. Тебе — верю. Пока. А там… Тебе и самому, правильно мужики сказали, выжить надо. Так что загадывать не будем.

— Я рад, — сказал Алексей, — что встретил тебя. Нет, не тому, что ты здесь… А тому, что есть человек, который может прикрыть со спины. Ну? Будем живы, не помрем?

— Да, брат, — голос у Седого дрогнул.

Сослуживцы обменялись крепким мужским рукопожатием.

— Ты как так быстро продвинулся-то? — вдруг спросил Седой. — Тебе же тридцатник, наверное, только?

Алексей махнул рукой.

— Как-то все просто получилось. Сразу после восстания майора дали. А как Сулейман-шаха с нукерами взяли да живого его в Москву обратно притащили — так снова на повышение! Да моих заслуг там немного, просто начальству приспичило бонусы срочно раздать. Ну я и попал под эту раздачу! — заскромничал Алексей. Спохватился: — Вот тебе рация. Восьмой канал. Майор Болтаев. Не говори, что ты заключенный, скажи, что мой сослуживец. Вот резак.

— Ладно, — ворчливо ответил Седых, — не учи ученого. Что мы, пехотных майоров вокруг пальца не обводили? Все будет тип-топ! Постой! А ты-то где будешь?

— Я буду рядом! — твердо отчеканил Карабанов. — Но сначала вытащу Бато. Я ему должен. Если не догоню — действуй по обстановке. Да сам все знаешь, не впервой.

Седых заколебался. Кажется, думал о том, предлагать ли свою помощь, но Алексей хлопнул его по плечу.

— Не тупи! Я справлюсь. Лучше смотри за своими. Надеюсь, знаешь, что делаешь, и резни не допустишь в любом случае!

— Тут не до резни, Леха, тут выжить бы…

— Надеюсь, твои друзья тоже так думают! Теперь о главном! — сменил тему Алексей. — Как наверх пойдете?

— А отсюда один выход остался — через вентиляционные шахты. Все остальное завалено. Доберемся до верха. Подождем отключения охранного контура. Там до поверхности метров десять останется. Разрежем решетки. Что делать дальше?

— По рации свяжешься с Болтаевым, предупредишь, что вступаешь в бой. Большинство бандюков сидят в бункере. Горыныч там с вохрой бухал. Я там, признаться, пару мин подкинул, чтобы их завалило, — если завалит, ну, считай, полдела сделано.

— Там еще выходы есть.

— Значит, знаешь, что делать. Если со мной что-то случится, на милость майора не рассчитывай. Выкручивайся сам. Можно уйти в тайгу, а потом сдаться. Если жить хочешь — самое разумное. Если не хочешь сдаваться… Бог тебе судья, Саня! Давай!

…Вернулись в закуток, где ждали заключенные.

— Малой! Проводи гостя до провала! Остальные — за мной! — скомандовал Седых. — Поднимаемся по основной вентиляционной шахте!

Седой пошел в глубину тоннеля, заключенные гуськом потянулись следом. В этот момент Алексея кто-то потянул за рукав. Он обернулся. Слепой Хасан сунул ему в руку клочок старой газетной бумаги.

— На!

Алексей сжал бумагу в комок, сунул в карман.

…Какое-то время Алексей шел в самом хвосте колонны следом за всеми, но метров через пятьдесят Малой кивнул ему и свернул в левый тоннель, уходящий вниз.

И сразу, как только свет чадящих факелов исчез за поворотом, знакомо заныл шрам под лопаткой, молчавший столько времени.

Малой уверенно шагал вперед, сворачивая по штрекам то в одну, то в другую сторону. Наконец остановился. Кивнул головой в очередной темный штрек.

— Все! Тебе туда! А я пошел!

Карабанов убедился, что Малой действительно ушел, полез вперед, в штрек. Через десять метров штрек закончился провалом. Тонны породы обрушились вниз, образовав дыру, соединившую два горизонта разработок. Алексей торопливо захлестнул фал за ближайшую каменную глыбу, посверкивающую тектитами, и скользнул вниз.