Зона Захвата

— Какую вещь?

— Она тебе будет показать. Круглая, золото. Дорогая. Тебе не нужная. Отдаешь мне — получаешь награда — свобода. И золото — сколько весит, в десять раз больше. Есть концессус?

Несмотря на исковерканный интерлект ракшаса, Логинову совсем не хотелось смеяться. Он вдруг понял, что произошло нечто непредвиденное, нечто такое, что может изменить всю его дальнейшую судьбу.

— Почему бы тебе не забрать эту вещь самому, если ее у тебя украли?

— Забирать не можно. Невозможно забирать силой. Только отдавать добровольно и получать свободу. Тебе женщина будет отдавать добровольно, мне — нет. — Мысли проносились в голове Логинова стремительным хороводом. Что же тут произошло? Что с Перлис? Где она сейчас? И если этот предмет, о котором говорит ракшас, имеет для него такое большое значение, каким образом он мог оказаться у Пер? Вдруг Артем похолодел от поразившей его мысли. Что, если это Бладовар? Что, если он у Перлис?!

— Сначала я должен ее увидеть.

— Сначала концессус. Подписать соглашение — потом видеть.

— Сначала видеть — потом соглашение!

Ракшас зарычал. Похоже, ему еще не приходилось сталкиваться с подобным противодействием. И сейчас в нем откровенно боролись два противоположных желания: раздавить непокорную козявку, посмевшую ему противоречить, или попытаться ее уговорить, чтобы добиться чего-то гораздо более важного.

Неожиданно волосатое чудовище за столом стало уменьшаться, превращаясь в уже знакомого Логинову старика. Переговоры явно вступали в новую стадию.

Логинов и карлик шли по бесконечным коридорам лабиринта времени, и ракшас продолжал постепенно меняться. На нем появился желтый плащ, затем ботфорты. На боку образовалась старинная шпага. Лицо вытянулось, неузнаваемо изменилось. В нем пропали те самые характерные черты, которые делали его похожим на помесь демона с орангутангом. Сейчас это был всего лишь человек, лицо которого выглядело непривычно печальным, почти благородным, хотя сквозь новый облик время от времени как бы просвечивали недавние знакомые черты.

После очередной двери Амутал подвел Логинова к замаскированному в стенной панели зеркалу, и тот увидел, что его одежда десантника исчезла. Ее сменил длинный желтый плащ, в точности такой же, как у Амутала. Вместо бластера на поясе теперь болталась длинная шпага.

— К даме следует являться в подобающем виде, — проговорил Амутал в слегка напыщенном и торжественном тоне. От былого косноязычия не осталось даже следа.

Что-то неуловимо, едва заметно изменилось и в чертах лица Логинова, но что именно, он не успел понять. Его внимание отвлекла новая картина в зеркале. Там появился длинный туннель, освещенный призрачным светом. По нему, то и дело останавливаясь и настороженно осматриваясь, шли его трое товарищей.

— Как видишь, с ними ничего не случилось. Они ищут тебя и будут бродить по этим коридорам до тех пор, пока мы не закончим все наши дела.

Панель, закрывавшая зеркало, опустилась на место. За следующей дверью открылся дворцовый зал с роскошным столом, на нем сверкала старинная драгоценная посуда. Стояли всевозможные блюда, фрукты, кувшины с вином. Стол был накрыт на шесть персон, но в зале, кроме Логинова и ракшаса, никого не оказалось.

— Садитесь, ешьте. Пока мы одни, можно продолжить наш спор.

— Но вы обещали мне совсем другое!

— Не беспокойтесь. Она скоро будет.

ГЛАВА 30

Стены камеры растворились в туманном вихре, едва амулет коснулся кожи Перлис. Она оказалась в старинном дворцовом зале. Гобелены, картины, предметы редкостной красоты окружали ее со всех сторон.

Она одна сидела за длинным столом, уставленным яствами и напитками. Исчезла стальная цепь, исчезло рваное грязное рубище, исчезли даже следы пыток на ее коже. Лишь медальон ледяной глыбой давил на грудь, замораживая дыхание. Сердце билось редко и медленно. Из всех прежних ощущений осталась разве что жажда.

Она протянула руку к золотому кувшину, и тотчас, сами собой, зажглись свечи в серебряных подсвечниках, едва слышно заиграла музыка.

Презрительно усмехнувшись на все это театральное великолепие, она залпом осушила бокал неведомого заморского вина, затем еще один и еще. Это была, конечно, не вода, но мучительную жажду вино все же утолило.

Голова слегка закружилась, и ей впервые за этот долгий день стало тепло.

Капли вина упали на роскошное древнее платье из голубого шелка и оставили на нем следы, похожие на кровь…

— Ярута! — требовательно позвала она.

И тоненький голосок ответил:

— Я слушаю тебя, моя госпожа! Госпожа? Странное обращение…

— Сядь со мной. Поешь.

— Мне запрещено, госпожа.

— Раньше ты звал меня Пер! Сядь, я сказала!

— Слушаю и повинуюсь.

Маленький домовой образовался наконец на стуле. Он выглядел испуганным, дрожащим и жалким.

— Ешь, дурачок!

— Мне страшно, Пер… Здесь плохое место…

— Я знаю. Другого у нас нет. Поэтому давай поедим хотя бы.