Зона захвата

– Спасибо, – поблагодарил Андрей. – Слушай, мы ведь так и не познакомились. Я Липатов Андрей.

– Ну а меня зови старшиной, – сказал сухощавый, и Липатов понял, что продолжения разговора не будет.

Чай они пили из настоящего самовара, пахнувшего угольками и шишками. Андрей даже не знал, что есть на свете такое блаженство – пить ароматный травяной чай, приятным теплом растекавшийся по стенкам желудка.

В такие минуты Липатов был готов принять и даже полюбить этот мир, но потом вынырнул из грез в суровую действительность. Их ждало болото. Топь.

Однажды ему удалось его преодолеть, но вот сумеет ли он повторить этот подвиг? Тот первый раз вполне мог оказаться чистой случайностью. Оступись Андрей чуть-чуть, буквально самую малость, – и все, непреодолимая сила потащила бы его на самое дно, сдавливая тело, заполняя носоглотку вонючей болотной водой. Он кричал бы, звал на помощь, пока голова не скрылась совсем. И все без толку. Никто его не услышал бы, не вызволил из смертельных объятий топи.

Липатова передернуло. Он постарался выкинуть из головы образ болота. В конце концов, рядом пойдут опытные солдаты, профессионалы. Уж они-то его выручат. Пусть он еще не стал для них своим, но что может сблизить сильнее общего врага и общего дела?

Сразу после завтрака состоялось общее построение. Андрей был левофланговым. На плече висел «трофейный» АК-74. В деревне нашлась даже разгрузка, в которую он распихал автоматные рожки и прочее нехитрое, но полезное в бою имущество.

Выделенный старшиной сухпай лежал на дне десантного рюкзака и вызывал некое оптимистичное чувство. Дескать, если есть что поесть, то какая может быть война, какие пули или смерть в болоте? Жизнь наладилась. Все будет путем.

Он даже заулыбался. Получается, что человеку для счастья и нужно-то всего ничего – жрачка да оружие.

Капитан, с красными, опухшими от бессонницы глазами, лично осмотрел экипировку каждого. Заставил попрыгать, проверяя, все ли подогнано как надо, не станет ли звенеть, стучать или бренчать их амуниция.

Липатову такие проверки были не вновь. В Чечне их заставляли проделывать те же «маневры». Он вдруг ощутил некий комфорт государственного винтика, о котором заботятся, смотрят, сыт ли он, одет, обут. Разумеется, это ни в коей степени не родительское внимание к любимому чаду, но все же, все же…

Поскольку Андрею предстояло идти первым, показывая болотную тропку, перекладывать на его плечи часть немалого солдатского груза не стали. Новичок шел налегке.

Он был максимально осторожен, не столько видел, сколько чувствовал опасные места, ступая так, чтобы и самому не потонуть, и других не увлечь за собой. Трясина могла явить свой коварный лик в любую секунду, поэтому не стоило расхолаживать себя. Любая безобидная кочка была способна стать той «миной», что унесет за собой не одну человеческую жизнь.

Он шел медленно-медленно, шаг за шагом преодолевая все уменьшающееся расстояние до противоположного берега. Где-то поблизости буро-зеленой лентой проползла змея, скорее всего гадюка. Андрей даже удивился. Он думал, что змеи давно впали в спячку.

Гадюка не вызвала в нем ни страха, ни отвращения. Он просто отметил в мыслях факт ее существования и пошел еще осторожней. Укус этой змеи хоть и не смертелен, но приятных ощущений точно не добавит, сделав его обузой для остального отряда.

По идее, на таких болотах должна в изобилии расти клюква, но она ему так и не попалась на глаза. Впрочем, он ее и не искал.

По его внутренним часам они достигли противоположного берега намного быстрее, чем он в одиночку в прошлый раз. Вроде и шел примерно с такой же скоростью, и отдыхал не реже, однако по времени вышло меньше. Пусть ненамного – час-другой, но все равно приятно.

Как только отряд оказался на суше, капитан приказал устроить привал. Это был один из тех приказов, которые солдаты выполняют с огромным удовольствием.

Не верилось, что зыбкая топь осталась за спиной, что преодолели они ее так, словно топали по обычной лесной тропинке: без проблем и эксцессов. Прогулка, и только.

Глядя на то, как старшина достал пачку «Казбека» и пустил ее по кругу, Липатов, прежде почти не куривший, вдруг ощутил желание потянуться за толстой папиросой. Сосед, угадав обуревавшие Андрея чувства, флегматично протянул ему почти пустую пачку:

– Держи, братан. Как раз крайняя осталась. Для тебя.

И Андрей закурил, со вкусом затягиваясь щиплющим ноздри и рот дымом, тут же почувствовал очередной приступ неземного блаженства. Передав ему крайнюю, как обычно говорят люди опасных профессий, папиросу, бойцы словно окончательно приняли его в отряд, пусть даже в неопределенном статусе.

«Все же коллектив – великая сила, – растроганно подумал он. – А мы, люди, стадные животные: не можем прожить в отрыве от других людей. Нет, есть, разумеется, одинокие волки, только вряд ли им такое существование в радость. Наверное, часто с тоски, подобно своим серым лесным собратьям, задирают морду и надрывно воют на круглый диск луны».