Зонтик для террориста

Дверь открылась. Я почувствовал себя Али-Бабой, произнесшим волшебное слово.

Я аккуратно свернул пальто, в котором лежал револьвер, и положил его в углу комнаты так, чтобы оно не привлекало внимания. Она стояла, уперев руки в бока, медленно скользя по мне взглядом сверху вниз. А потом сказала разочарованно:

— Где ты взял этот пиджак? Совершенно тебе не идет.

— Что поделаешь. Какой дали. Я вообще никогда в жизни пиджаков не носил.

— Тогда рассказывай. Все рассказывай. Выкладывай на чистоту. Попробуешь что-нибудь утаить — не будет тебе прощения, — изрекла она и налила кофе.

Мой организм сейчас не воспринимал ничего, кроме алкоголя. Но, превозмогая себя, я отпил глоток. Нельзя было подливать еще больше масла в огонь ее гнева. Я начал рассказывать, повинуясь ее требованиям. О домишке из картона, о Тацу, об Асаи. Как всегда, я следовал устоявшейся привычке. Я не говорил ей всего. Промолчал о пистолете и еще о некоторых вещах. Но она смотрела на меня со скучающим видом. Только когда я сказал: «Ты общалась с Асаи», она, встрепенувшись, ответила:

— Да. У тебя же в мозгу винтиков не хватает.

Я не смог ей возразить. Рассказал ей и об анонимном звонке в штаб расследований.

— В тот день я был на волосок от ареста. Если бы ты не пришла ко мне в бар, меня могли бы поймать.

Наконец ее лицо смягчилось.

— Интересно, кто звонил?

— Не знаю, Асаи сказал, что это не Мотидзуки. Даже представить себе не могу.

— Но кто-то хочет тебе отомстить. Может, взрыв — его рук дело?

— Может быть. Но остается много непонятного. Если это и так, зачем убивать такое количество невинных людей? И потом, откуда он достал военную взрывчатку? Все покрыто туманом.

— Значит, это все, что ты хотел мне рассказать? И за этим ты ко мне пришел?

— Да, — соврал я. — Хотел сначала все проверить, прежде чем рассказать тебе. Но у меня есть несколько вопросов. О твоем отце. Ты не могла бы мне как можно подробней рассказать о его последних днях.

Она послушно стала отвечать на мои вопросы, вспоминая на ходу. Я слушал ее. Когда она закончила говорить, я посмотрел на часы. Шел третий час ночи.

— Спасибо, — сказал я. — Что ж, мне пора.

В это мгновение ее лицо изменилось. Вернулось прежнее злое выражение, с которым она меня встретила. Все-таки перемены настроения у девушек лежат за гранью моего воображения.

— Куда ты собрался?

— Я пока еще не придумал.

— Но на Западный выход Синдзюку тебе нельзя возвращаться. Если ты решил поехать к якудза Асаи, то поймаешь такси — и водитель запомнит твое лицо и адрес.

— Ты вообще-то права… Я хотел прогуляться.

— Идиот. Хочешь, чтобы тебя остановили на улице для выяснения личности? Сейчас есть только одно безопасное место. Тебе придется остаться у меня.

— Но здесь живет молодая женщина, одна.

— Не стоит меня недооценивать. Только попробуй ко мне пристать, не поздоровится.

— Понял. — Я засмеялся. — Ты права. Останусь у тебя до первой электрички. Тебе пора спать. Да и я уже устал.

Токо улыбнулась. Впервые за сегодняшний вечер.

Она резко повернулась ко мне спиной и направилась в ванную комнату. Было слышно, как она чистит зубы. Затем отправилась в спальню. Перед тем как закрыть дверь, она пожелала мне спокойной ночи. Я пожелал ей в ответ.

Я погрузился в раздумья. О том, что предстоит сделать завтра. Постепенно меня одолела дремота. Вчера я ни на минуту глаз не сомкнул. Я лег на ковер. В комнате было тепло, работал o6oгpeватель. Я немного посопротивлялся приходящему ко мне очарованию сна, но вскоре сдался. В одно мгновение сон необычайной силы потащил меня за собой.

Я не знал, сколько времени. Щекой я чувствовал дыхание, более горячее, чем дуновение обогревателя. Влажные, нежные волны.

— Ты спишь? — послышался шепот.

— Сплю, — ответил я, не открывая глаз.

— Эй, почему ты до сих пор на меня не набросился?

— Не хочу, чтобы мне не поздоровилось.

— Открой глаза.

— Наверное, это сон. Не хочу открывать глаза и просыпаться.

Наступила долгая пауза. Свист ветра и звонкий хлопок. По моей щеке. Сильнейшая пощечина. Мощнее моего удара правой.

— Ты сказал, что я хорошенькая, очаровательная и притягиваю к себе. Ты мне врал?

— Нет, не врал. Просто, как говорят, я тот еще сухарь.

На этот раз паузы не последовало. Моя щека снова зазвенела. Затем послышался звук удаляющихся шагов по ковру. Громко хлопнула дверь. Я открыл глаза и тут же снова их закрыл. Щека горела. Мной снова овладел сон. Но такой тихий и мирный, какого я никогда раньше не испытывал.