Зоология и моя жизнь в ней

Чтобы попасть туда, нам следовало сначала добраться самолетом в город Ош, оттуда проехать 185 километров до перевала, а затем по Алайской долине на запад, еще около ста – до места, указанного Еременко. Расстояния не столь уж большие, но беда в том, что это приграничный район, так что надо срочно бежать в Управление погранвойск. Вспоминая наши с Ларисой похождения на этой почве в независимом Туркменистане, я подумал, что морока будет, но не оценил масштаба предстоявших нам трудностей.

А здесь перед нами возникла глухая бюрократическая стена. Встретили нас если не враждебно, то с недоверием и без малейшего желания войти в наши обстоятельства, а именно, дефицит времени и ограниченность материальных ресурсов. Категорически высказанное решение звучало так: пропуск мы сможем получить через две недели во второй половине дня (время приема посетителей) и не часом раньше.

Вынужденное безделье

Деваться было некуда. Оставалось только продумать, как наиболее рационально использовать это время. Торопова засыпала нас адресами людей, которые могли бы помочь нам в этом. Для начала она посоветовала нам посетить природный Национальный парк Алам-Арчам, всего в 41 километре от Бишкека. В тот же день Женя отвез нас туда. Место и в самом деле живописное, у подножия северного склона Киргизского хребта. Нам предоставили место в кемпинге, до предела населенного туристами в эти дни начала весны.

Я прошел километра два вниз вдоль порожистой горной реки, на берегу которой стоял кемпинг, и нашел участок, где держалась и пела синяя птица. Утром чуть свет пошел туда, рассчитывая поснимать ее на видеокамеру. Но утро оказалось пасмурным и, к тому же, ни с того ни с сего, отказала видеокамера.

Так начался этот полевой сезон. В общем, стало ясно, что без машины нам здесь делать нечего, и к вечеру следующего дня мы, на удачно подвернувшемся автобусе с уезжающими туристами, вернулись в Бишкек.

На следующий день мы поехали в хранилище коллекций Зоомузея, чтобы посмотреть там экземпляры белошапочных овсянок. Рассчитывали по этикеткам установить места, где их добывали в Кыргызстане на местах гнездования. Но выяснилось, что вид этот здесь крайне редок и встречается, фактически, только ранней весной и поздней осенью на пролете[278]. Иными словами, надежду получить какие-либо сведения об интересующих нас пернатых приходилось оставить. В дальнейших планах оставались только ящерицы, но добраться до них мы сможем, в лучшем случае, не раньше, чем дней через десять.

Женя предложил отвезти нас на озеро Иссык-Куль. В его окрестностях мы могли бы найти несколько натуралистов-любителей, адресами которых нас снабдила Валентина Исмаиловна. Один из них, Виктор Михайлович Кулагин жил в поселке Ананьево и, со слов Тороповой, располагал транспортом и мог бы повозить нас по интересным местам. До этого места немногим более 300 километров, причем большая часть пути лежит вдоль северного берега Иссык-Куля, так что и по дороге можно увидеть много интересного.

Нас встретили очень радушно. Первое что мы увидели, войдя во двор, была большая вольера с певчими птицами, среди которых значительную часть составляли овсянки – обыкновенные и белошапочные, а среди них – два типичных гибрида, которых я тут же зарисовал в свой дневник. Но все они были пойманы хозяином осенью.

На следующий день Виктор Михайлович повез нас в горы. Поднялись примерно на две тысячи метров по южному склону хребта Кунгей Алатау. Места очень красивые, на обширных полянах по опушкам девственного леса из тесно стоящих изящных высоченных конусов тяньшанской ели буйное цветение разнотравья. Саша, который впервые оказался в среднеазиатских горах, занялся записью голосов птиц, а я устроился поудобнее на сухой плешине и стал высматривать среди пернатых что-нибудь новое для себя. Наиболее многочисленным видом были хорошо мне знакомые красношапочные вьюрки – миниатюрные птички величиной с чижа, целиком черные с желтоватыми подпалинами и карминно-красным теменем. Их стайки сновали туда и сюда, присаживаясь в траву, где поедали прошлогодние семена и лепестки цветов.