Читаем ZOOM полностью

Я и вправду паучиха. Посмотри на мои руки. Такие кисти называют паучьими. Считается, что это признак неординарной личности. Природа распорядилась причудливо, награждая истинных гениев внешним несовершенством. Такие пальцы у меня и у Никколо Паганини. Наверняка где-нибудь есть ещё такие же, как и мы с ним счастливчики, но мне до этого нет никакого дела. Я любуюсь своим изъяном. Эстетика, друг мой, понятие, ограниченное дружной кучкой серых мозгов. Есть великая сила в ужасном и мелкое безобразие в красивом.

Моя паутина соткана без малейшей оплошности. Жертва не имеет шансов спастись еще до того, как в неё попадет. У тебя не было шансов ещё полгода назад. Мы следили за тобой повсюду и даже там, где нас теоретически не могло быть. Каждый твой шаг, каждое приобретение, каждая потеря, были нами особо отмечены. Твои слова услышаны, поступки – замечены, но чаще всего нам бросалось в глаза твоё бездействие. Признаться честно, за такую жизнь не ругают и не жалеют. Ты, и тебе подобные, проплываете по жизни, как пластиковые бутылки по реке. Никакой пользы. Никакой эстетики. Никакой идеи. Никакого смысла.

Мы создали идею, эстетику и смысл из пыли. Пыль скрыла этот великолепный бункер в пустыне. Нам пришлось немало попотеть, чтобы отсюда исчезло всё лишнее и возникло самое необходимое. Мощная команда из инженеров, техников, монтажников и аналитиков с полной самоотдачей трудилась над этим маленьким миром. Инъекции, которые ты так ненавидишь, тебе вводят высококвалифицированные медсёстры. Завтрак, обед и ужин только лишь для тебя готовит настоящий шеф-повар. Один из прошлых эпизодов дался ему нелегко, но всё же он искусно справился с поставленной задачей и приготовил чудо-пирог. Мы проводили серьёзные кастинги, подбирая самых лучших актеров, некоторые из них тебе прекрасно знакомы. Если тебе станет совсем плохо, на помощь тотчас же примчится дежурный доктор.

Дружной командой, мы встречали тебя у входа в бункер. Да, по правилам проекта мы закрыли тебе глаза, как только состоялось твоё фееричное похищение, но поверь, мы находились рядом, когда тебе было страшно.

Твоя верёвка оборвалась ради этих славных ребят. Они любят свою работу. Уважай их нелегкий труд.

Эпизод тринадцатый

Наш тяжкий труд уважаем только мы сами. Силы, брошенные в топку великих ожиданий, сбитый сердечный ритм, неистовое рвение добиться честного и добросовестного результата – всё это не имеет смысла, если не совпадает с вызовом текущего времени. Мы можем быть гениями или просто большими умницами, но если большинство скажет, что в тебе, таком прекрасном и многогранном, не заинтересованы в данный момент, то настоящего и будущего для тебя нет, и не будет, пока ты не подстроишься, предав себя и свои ценности.

Поднимись и услышь меня! Тебе дана свобода. Прямо сейчас ты можешь подойти к сейфу, забрать свои деньги и покинуть это место. Двери открыты. Они были заперты только в первые сутки твоего заточения. Двери достаточно массивные и тяжёлые, поэтому не могли случайно открыться. Характерные звуки затвора воспроизводились каждый раз, когда наши артисты приходили тебе помочь. Звуки, видимость, твоё заточение были подделкой. Не вини нас за это. Вини себя за трусость и малодушие. Всё это время у тебя был выход. Ты до сих пор предпочитаешь верить чужим словам, вместо того, чтобы искать ответ самостоятельно. Задумайся, а настоящие ли деньги ты получишь… нет, не настоящие. Но это сказала я. У тебя есть возможность у первой же заправки проверить, была ли я честна сейчас или опять солгала.

Мы прощаемся досрочно. Публика быстро остыла и людям наши общие старания показались недостаточными. Сейчас всё самое интересное пытаются втиснуть в жёсткие временные рамки. Зрителям нужны вспышки стресса. Такие себе микрооргазмы для тех, кто вечно куда-то спешит. Существует масса фабрик по производству тех медиапродуктов, на которые подсело не одно поколение. Мы пытались создать что-то живое в этой мертвецкой трясине. Нет места жизни. Нет места смыслу. Нет места нам с тобой.

Не скажу, что я разочарована. Такие как я всегда держат при себе несколько запасных вариантов. Боюсь ли я, что запасные варианты несостоятельны – да, боюсь. Нам приходится рисковать. Скажу тебе не новое, но актуальное правило жизни: «Либо догоняешь ветер, либо двигаешься против него». Но никто не знает, какое направление истинно верное.

Ты будешь помнить нас всегда. Мы проникли в твоё сознание. Мы взбудоражили твой разум. Мы ранили твоё сердце. Мы уязвили твою душу. Мы внесли некоторые изменения в твою ДНК. Мы не расстанемся с тобой.

Иди, и ищи своё место. Попробуй, наконец, жизнь на вкус. То, что было здесь, как оказалось, не имело смысла. Возможно, смысл нужно оставить в покое лет на двести. Мы его дружно затрахали, как только у нас появилась такая возможность.

Когда-нибудь мы обязательно встретимся вновь. Ты только не сердись. Я тебе ничего не обещала.


КОНЕЦ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жюльетта
Жюльетта

«Жюльетта» – самый скандальный роман Маркиза де Сада. Сцены, описанные в романе, достойны кисти И. Босха и С. Дали. На русском языке издается впервые.Да, я распутник и признаюсь в этом, я постиг все, что можно было постичь в этой области, но я, конечно, не сделал всего того, что постиг, и, конечно, не сделаю никогда. Я распутник, но я не преступник и не убийца… Ты хочешь, чтобы вся вселенная была добродетельной, и не чувствуешь, что все бы моментально погибло, если бы на земле существовала одна добродетель.Маркиз де СадМаркиз де Сад, самый свободный из живших когда-либо умов.Гийом АполлинерПредставляете, если бы люди могли вывернуть свои души и тела наизнанку – грациозно, словно переворачивая лепесток розы, – подставить их сиянию солнца и дыханию майского ветерка.Юкио Мисима

Донасьен Альфонс Франсуа де Сад , Луиза де Вильморен , Маркиз де Сад , Сад Маркиз де

Любовные романы / Эротическая литература / Проза / Контркультура / Прочие любовные романы / Романы / Эро литература
Семь лепестков
Семь лепестков

В один из летних дней 1994 года в разных концах Москвы погибают две девушки. Они не знакомы друг с другом, но в истории смерти каждой фигурирует цифра «7». Разгадка их гибели кроется в прошлом — в далеких временах детских сказок, в которых сбываются все желания, Один за другим отлетают семь лепестков, открывая тайны детства и мечты юности. Но только в наркотическом галлюцинозе герои приходят к разгадке преступления.Автор этого романа — известный кинокритик, ветеран русского Интернета, культовый автор глянцевых журналов и комментатор Томаса Пинчона.Эта книга — первый роман его трилогии о девяностых годах, герметический детектив, словно написанный в соавторстве с Рексом Стаутом и Ирвином Уэлшем. Читатель найдет здесь убийство и дружбу, техно и диско, смерть, любовь, ЛСД и очень много травы.Вдохни поглубже.

Cергей Кузнецов , Сергей Юрьевич Кузнецов

Детективы / Проза / Контркультура / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы
Белые шнурки
Белые шнурки

В этой книге будет много историй — смешных, страшных, нелепых и разных. Произошло это все в самом начале 2000-х годов, с разными людьми, с кем меня сталкивала судьба. Что-то из этого я слышал, что-то видел, в чем-то принимал участие лично. Написать могу наверное процентах так о тридцати от того что мог бы, но есть причины многое не доверять публичной печати, хотя время наступит и для этого материала.Для читателей мелочных и вредных поясню сразу, что во-первых нельзя ставить знак равенства между автором и лирическим героем. Когда я пишу именно про себя, я пишу от первого лица, все остальное может являться чем угодно. Во-вторых, я умышленно изменяю некоторые детали повествования, и могу очень вольно обходиться с героями моих сюжетов. Любое вмешательство в реализм повествования не случайно: если так написано то значит так надо. Лицам еще более мелочным, склонным лично меня обвинять в тех или иных злодеяниях, экстремизме и фашизме, напомню, что я всегда был маленьким, слабым и интеллигентным, и никак не хотел и не мог принять участие в описанных событиях

Василий Сергеевич Федорович

Контркультура